Даниэль Деронда

– Первое известие я получила гораздо раньше, дорогая. Мне просто не хотелось портить тебе удовольствие, потому я и тянула до последнего.

– О, какая досада! – воскликнула Гвендолин, покраснев от гнева. – Если бы я знала, то привезла бы домой деньги, которые выиграла. А так я все проиграла. У меня было почти двести фунтов: достаточно, чтобы прожить некоторое время, пока не я придумала бы какой-нибудь выход. – Она помолчала и с отчаянием добавила: – Все против меня. Люди, которых я до сих пор встречала, приносят мне только страдания!

Гвендолин вспомнила Деронду. Если бы он не вмешался, она вернулась бы к игровому столу с несколькими наполеондорами и, возможно, отыгралась.

– Мы должны покориться воле Провидения, дитя мое, – отозвалась бедная миссис Дэвилоу. Сказать что-нибудь еще она не осмелилась, уверенная, что Гвендолин подразумевает Грандкорта.

Гвендолин ответила немедленно:

– Я не собираюсь покоряться и сделаю все, что смогу, чтобы этого не случилось. Разве можно чью-то злую волю возводить в ранг Провидения? В письме ты сообщила, что мы потеряли деньги по вине мистера Лассмана. Он с ними сбежал?

– Нет, дорогая. Он хотел получить быструю прибыль и вложил все деньги в одно сомнительное предприятие, однако не оценил меру риска.

– Провидение здесь ни при чем. Негодяй дурно распорядился чужими средствами и должен понести наказание. Разве нельзя обратиться в суд и взыскать наши деньги? Дядя должен принять меры, а не сидеть сложа руки, когда творится такое бесчинство.

– Дорогая, закон не сможет вернуть деньги, потерянные на спекуляциях. К тому же обращение в суд требует немалых затрат: нищие не могут судиться. Пострадали не только мы: деньги других людей пропали точно так же, и им тоже придется смириться с утратой.

– Но я не собираюсь из-за этого жить в коттедже Сойера и смотреть, как вы гнете спину за пенсы и шиллинги. Я поступлю иначе и сделаю то, что соответствует нашему положению и образованию.

– Не сомневаюсь, милая, что все мы – в том числе и твой дядя – одобрим такой поступок и начнем еще больше тобой восхищаться, – заверила миссис Дэвилоу, радуясь неожиданной возможности затронуть щекотливый вопрос. – Я вовсе не имела в виду, что ты должна смириться с плохим вариантом, когда есть вариант лучше. Дядя и тетя считают, что твои способности и образование могут принести тебе хорошее место. Больше того, у них уже есть кое-что на примете.

– Что же именно, мама? – с интересом уточнила Гвендолин.

– Есть место в семье епископа, у которого растут три дочери, а второй вариант – место в начальной школе. И там, и там пригодятся твои знания французского языка, музыки, танцев, а также манеры и привычки истинной леди. Плата одинаковая: сто фунтов в год. Думаю, что в настоящее время, – нерешительно добавила миссис Дэвилоу, – чтобы избежать той бедности, на которую мы обречены, одно из этих предложений тебе следует принять.

– Что? Стать похожей на мисс Грейвз в школе мадам Меньер? Ни за что!

– Честно говоря, место у епископа Момперта кажется мне более подходящим. В его семье сложностей не возникнет.

– Прости, мама, но гувернантку сложности ждут повсюду. Не понимаю, почему терпеть унижение в семье епископа приятнее, чем в какой-либо другой. Тебе отлично известно, что я ненавижу преподавание. Представляю себя в окружении трех неуклюжих девчонок вроде Эллис! Я скорее эмигрирую, чем соглашусь стать гувернанткой!

Миссис Дэвилоу молчала, думая о конфликте, который мог разгореться при встрече Гвендолин с дядей и тетей, однако уверенный, резкий тон дочери дарил надежду, что у нее есть некий тайный план, несмотря на все ее невежество в практических вопросах.

– У меня есть кое-какие украшения, мама. Их можно продать, – продолжила Гвендолин. – Деньги нужны, чтобы протянуть первое время. Думаю, что Маршалл в Вончестере их купит. Однажды он показывал мне браслеты, проданные ему одной леди. Джокоза может съездить и узнать. Конечно, ей придется нас оставить, но прежде пусть сделает хотя бы это.

– Бедняжка готова на все: даже предложила мне все свои сбережения – триста фунтов, – но я посоветовала ей открыть маленькую школу. После долгих лет жизни у нас Джокозе будет трудно привыкнуть к новой семье.

– О, порекомендуй ее епископу! – ухмыльнувшись, посоветовала Гвендолин. – Наверняка у нее получится лучше, чем у меня.