Даниэль Деронда

– Ты наверняка успел что-нибудь припрятать и скопить.

– Чертовски мало. Занимался тем, что припрятывал и копил для вас.

– Получишь триста фунтов годовых, но будешь обязан жить в городе и решать вопросы всякий раз, когда понадобишься. Я буду ограничен в средствах.

– Если вы не собираетесь проводить зиму в Райлендсе, я мог бы отправиться туда.

– Пожалуйста, если хочешь. Мне абсолютно все равно, где ты будешь, – лишь не маячь перед глазами.

– Премного благодарен, – поклонился Лаш, приняв отставку намного легче, чем ожидал, поскольку втайне надеялся, что Грандкорт не сможет без него обойтись.

– Постарайся собраться побыстрее, – предложил Грандкорт. – Должны приехать Торрингтоны, да и мисс Харлет почтит меня своим присутствием.

– С удовольствием. Может быть мне удастся принести пользу, отправившись в Гэдсмер?

– Нет. Я сам туда собираюсь.

– Что касается вашей ограниченности в средствах, вы не думали о том плане…

– Оставь меня в покое, будь добр, – едва слышно перебил его Грандкорт, бросил сигару в камин и вышел из комнаты.

Вечер он провел в тишине маленькой гостиной. И хотя на столе лежали различные новые издания, которыми джентльмены обычно окружают себя, но никогда не читают, Грандкорт в задумчивости сидел на диване, воздерживаясь от любой литературы, будь то политической, комической, циничной или романтической. Он был погружен в свои мысли, но не из любви к размышлению, а благодаря отвращению к какому бы то ни было усилию.

Этим вечером мысли Грандкорта напоминали круги на темной поверхности воды, исчезающие и вновь возникающие в результате скрытых от глаз импульсов. Главный импульс исходил от образа Гвендолин, однако рожденные им мысли не имели ничего общего с любовью. Характерно, что Грандкорт нисколько не тешил себя мыслью, что Гвендолин его любит, что любовь поборола ревнивое негодование, заставившее ее сбежать в Лебронн. Напротив, он считал, что мисс Харлет, несмотря на усердное внимание с его стороны, совсем его не любит. Если бы не постигшая семью внезапная бедность, скорее всего она бы ответила на предложение отказом. С самого начала он находил какую-то раздражающую прелесть в той игривой манере, с которой мисс Харлет ловко уворачивалась от его ухаживаний. Теперь же ей пришлось смириться, вопреки всему, и опуститься на колени, подобно вышколенной для выступлений на арене лошади, против своей воли. В целом понимание мотивов Гвендолин доставило Грандкорту больше удовольствия, чем завоевание девушки, с самого начала искренне к нему расположенной. И все же он не мог отрешиться от привычной уверенности в том, что ни одна избранная им женщина не могла остаться равнодушной к его чарам. Казалось вполне вероятным, что со временем Гвендолин полюбит его глубже, чем он ее. В любом случае ей придется подчиниться. Грандкорту нравилось думать о ней как о будущей жене, чья гордость и сила характера позволяли командовать всеми вокруг, кроме него самого. Его не привлекла бы женщина, полная нежной покорности, взволнованной заботы и преданного послушания. Он намеревался властвовать над женщиной, стремившейся властвовать над ним и, возможно, добившейся этого, если бы на его месте был другой мужчина.

Потерпев неудачу в разговоре с Грандкортом, Лаш решил обратиться к сэру Хьюго, чтобы тот дал ему работу: легкую, достойную джентльмена и прилично оплачиваемую, – поэтому написал следующее письмо, адресованное в Лондон, на Парк-лейн, где, как ему было известно, семейство обосновалось, приехав из Лебронна:

«Дорогой сэр Хьюго!

После нашего возвращения домой свадьба абсолютно решилась и должна состояться менее чем через три недели. Событие тем более опасное для Грандкорта, что недавно матушка мисс Харлет потеряла все свое состояние, и теперь ему придется изыскивать средства для содержания миссис Дэвилоу вместе с четырьмя дочерьми. Мне точно известно, что Грандкорт испытывает недостаток в деньгах и, если не появится новый план, найдет их каким-нибудь глупым способом. Я собираюсь немедленно покинуть Диплоу и ничего не смогу сделать. Осмелюсь посоветовать, чтобы мистер Деронда, пользующийся, насколько я могу судить, вашим полным доверием, приехал сюда с кратким визитом согласно приглашению (в доме должны собраться гости). Вы же, со своей стороны, подробно объясните ему, чего хотите и на какие условия готовы согласиться. Пусть мистер Деронда представит Грандкорту предложение исключительно как вашу личную инициативу, ни словом не упоминая об особой нужде в деньгах. Прежде я сообщил ему в форме догадки, что вы можете пожелать выплатить крупную сумму за его долю в Диплоу, но если мистер Деронда выступит с конкретным предложением, дело примет совсем иной оборот. Даю десять к одному, что в течение некоторого времени Грандкорт не проявит видимого интереса, однако предложение отложится в его сознании. Хотя в настоящее время он высоко ценит здешнюю охоту, но, думаю, вскоре проникнется отвращением и к соседям, и к окрестностям, тем более что мысль о деньгах будет постоянно тревожить его даже без дополнительных напоминаний. Готов держать пари на ваш несомненный успех. Поскольку меня не ссылают в Сибирь, а оставляют в пределах досягаемости, вполне вероятно, что со временем я смогу принести вам более конкретную пользу, однако в настоящее время не представляю посредника лучше мистера Деронды. Ничто не способно повергнуть Грандкорта в настроение более мрачное, чем стряпчие, без приглашения сующие под нос свои бумаги.

Надеясь, что поездка в Лебронн наполнила вас здоровьем на всю зиму, остаюсь, дорогой сэр Хьюго, искренне вам преданным.

Томас Крэнмер Лаш».

Сэр Хьюго получил письмо за завтраком и сразу передал Деронде, который, хотя и имел собственную квартиру в городе, почти всегда находился у баронета. В отсутствие молодого компаньона разговорчивый сэр Хьюго скучал, даже не имея особых причин любить его. Привязанность сэра Хьюго к Деронде ничуть не страдала от глубоких различий во взглядах и вкусах. Возможно, от этого она лишь крепла – точно так же, как, приобретая особую пикантность от разногласий, крепнет взаимная привязанность между мужчиной и женщиной. Сэр Хьюго никогда не думал о себе неодобрительно, однако на людей и общество смотрел как на зверинец, а потому гордился тем, что Деронда обладал иными взглядами и, если бы нашел благодарных слушателей, вполне мог сказать: «Вы видите этого прекрасного молодого человека. Такого встретишь не каждый день, правда? Некоторым образом он принадлежит мне. Я воспитал его с нежного возраста, но вам не удастся с легкостью отнести его к конкретному разряду. Он обладает собственными понятиями и так же далек от меня в его возрасте, как Северный полюс от Южного». Деронда эту привязанность поддерживал женской нежностью и уступчивостью в житейских мелочах, но в то же время обладал истинно мужской твердостью суждений и независимостью взглядов.

Прочитав письмо, Деронда молча вернул его, внутренне поморщившись от бесцеремонной манеры, с которой Лаш вмешивался в семейные дела.

– Что скажешь, Дэн? Думаю, поездка будет приятной. Ты уже много лет не видел Диплоу, а если отправишься туда на следущей неделе, сможешь славно поохотиться, – предложил сэр Хьюго.