— Какая-то, какая-то шляхта. Их было четверо. Я видел придворных, но это совсем не помогло.
— Эти люди? Ты знаешь их, может.
— Не знаю, но это были не люди князя.
— Ты знаешь князя?
Бедняк опустил голову.
— Бог бдит над притеснённым, — сказал он. — Будьте спокойны.
— О! Если бы я могла.
— Остерегайтесь Чурили, — очень тихо шепнул нищий. — И он там был вчера, — прибавил он, точно вынуждая себя, с выражением боли.
Мать стояла удивлённая, испуганная, не понимая, что это предостережение могло значить, и после минутного удивления, не спрашивая больше, вошла в дом.
Однако она совсем не могла заподозрить указанного старика, который дал ей столько доказательств своей привязанности. Предостережение нищего казалось ей странной ошибкой, всё-таки, беспокойная, она послала за ним. Пана Чурили не было в Кракове, он уехал неизвестно куда.
Размышляя над этим событием, княгиня с каждым разом всё больше удивлялась словам нищего и навязчивости этого незнакомого человека, которого с некоторого времени повсюду встречала. Подозревающая, как все несчастные и преданные, она напала на мысль, что он мог быть шпионом князя. Схватившись за неё, она тотчас приказала следить за нищим и не спускать с него глаз. Сама же, разослав людей во все стороны, в беспокойстве и молитве ожидала известий. Но напрасно. Проходили дни за днями, а посланцы один за другим возвращались ни с чем. Даже воевода Фирлей через своих опытных шпионом не мог проведать больше, чем то, что ночью накануне Рождества пять человек, одетых в тёмную одежду, выехали из Кракова по направлению Руси. Один из них, находящийся посередине, среднего роста, худой, плакал и, казалось, вырывался от молчаливых товарищей, которые, ничего плохого ему не делая, почти силой увозили его из города, куда, вроде, хотел вернуться.
VIII
На Буге
Более десяти лет назад, прежде чем произошли рассказанные события, между Брацлавом и Винницей, на скалистом берегу Буга, который, изгибаясь по зелёному лугу, там и сям выставлял чёрную скалу, поросшую мхом, стоял на пригорке маленький замок. Его окружал высокий вал, защищённый палисадом; с одной стороны протекала река, с другой — вода глубокого рва, по бокам которого тут и там выступал каменный пласт.
Валы, на которые давно не ступала нога, покрылись зелёным дёрном, дикими сорняками, а кое-где дикий хмель залез на палисады и покрывал их густыми прядями, свесив свои резные листья на пышные заросли бурьяна, мелкий терновник и шиповник. Берега Буга — красивы, потому что там, где холм позволит взгляду достигнуть дальше, видишь берёзовые и вязовые рощи, зелёные луга, золотистые поля, красноватые пашни, деревни, скрытые в садах, купола стройных церквей, кресты деревенских кладбищ и в середине Буг, как лента, а кое-где зеркала прудов, блестящие от солнечных лучей.
Но этот прекрасный пейзаж не всегда был одинаково прекрасен. Часто нападающие из-под Очакова или Буджака татары проплывали пламенем по полям, по деревням, топтали зелёные луга и дымом коптили Подолье; а там, где были весёлые поселения, торчали чёрные палки сгоревших халуп, высокие колонны рухнувших церквей, обугленные скелеты деревьев.
А пришествию татар предшествовали, согласно народным преданиям, вороны и птицы, летящие огромными стаями; туча долго висела в стороне, с которой те должны были прийти, воздух был тяжёл и душен, а ночью по воздуху пробегали непонятные звуки и земля дрожала, словно от преждевременного страха.
Замок, о котором идёт речь, никогда ещё не был в руках татар, зимой его защищали крутые валы, тщательно поливаемые водой и скользкие, как стекло; речка, которая там быстро текла и никогда не замерзала, наконец несколько пушек, обращённых к воротам, установленных во входной башне. Неподалёку от крыла замка рассыпалась по склону холма длинная деревня, увенчанная садами.
Вдалеке на горизонте белел Винницкий замок, Кориатовичская область. Внутри окружённый валами, он был очень узкий. Одна входная башня с опущенным мостом защищала вход, две другие, поменьше, стояли на углах неправильного четырёхугольника, точнее в двух пунктах круга, занятого валами, на небольших выступах.
Частокол соединял ворота и два боковых бастиона, со стрельниц которых смотрели пушки на бегущую по долине дорогу.