Органист кулаком ударил в бок звонаря.
— Тебе стучат, брат, иди звони.
Тут он вытянулся, сплюнул, зевнул и снова лёг.
— Вставайте, — всё ещё кричала Магда у окна, — в костёл!
— В костёл! Ночью! Ещё не утренняя месса, — бормотал органист. — Достаточно, что человек должен худеть, потому что не наестся, не выспится, не напьётся.
— А вчера, я слышала, вы хорошо гуляли в корчме.
— Вот уж! Гуляли! Скажите это ещё пробощу! — сказал органист, приближаясь к окну. — Я вам скажу чистую правду, как это было.
— А сперва разбуди своих.
— Они сами проснуться, потому что вот уже и звонарь ругается, а когда начинает ругаться, то встаёт.
— Как же это было? — спросила Магда, всегда любопытная, прижимаясь к окну, несмотря на утренний холод и лёгкую одежду.
— Вот как, совсем искренняя правда, я честный.
— Тогда я слушаю.
— К вечеру, после вашего ужина, где (ударьте себя в грудь) клёцок было мало почти так же, как всегда, и один рот прибавился, мы пошли с магистром так себе, по деревне, Боже упаси, без всякой мысли, воздуха подхватить.
— И что же тогда? Что вы подхватили?
— Вот что, послушайте. Мы встречаем Бартоша. Челом, челом, дай Боже доброе время. А как там на поле? Идём, болтаем. Мне отчего-то делается во рту сухо, но сухо, как в печи, жарит, дерёт. Э! Плохо, думаю, болезнь. Говорю это Бартошу, а он на это: «Нет ничего лучше, чем пополоскать пивком. Как раз в корчме хорошее». Я отказываюсь.
— Ты? Ты?
— Действительно, честное слово, что отказывался, даже от искушения я хотел улизнуть, но Бартош воскликнул: «Я ставлю». Это уже что-то иное. Я дал себя уговорить. Гарнец на нас троих, больше ни капли, правда. Идём, пьём. Пока не подходят Стжепа, Брожицкий, Янко Завалидрога, Скуба, Свидрицкий, другие. Начинают останавливаться, каждый просит и так мы весело и честно провели время до полуночи.
— Без шишек? — спросила Магда.
— Я только об раму себе голову ушиб, но был Ректор, а когда он присутствует, не пройдёт сухо. Он себе там немного кулаки потёр, но обошлось без больших событий. У Янко Завалидроги подбит глаз, наверное, придёт сегодня к вам за лекарствами, вот, будут у вас яйца на пятницу, потому что я ему даже сказал, что вам яйца нужны.
Пока органист исповедуется любопытной Магде, другие медленно потягиваются и встают, органист бормочит, магистр щупает, куда вчера получил удар.