А ночью разгорались огни. Отсвечивая от обсидиановых стен, они разливались по долине пламенной рекой.
Узреть огненное озеро снаружи означало навсегда запечатлеть его в своем сердце. Однако пройти сквозь кошмарные ворота и утонуть в этом озере, прогулявшись ночью по пылающим улицам, означало навсегда оставить в нем частичку себя. Частичку, которую никто никогда не найдет. Частичку, которой никто никогда не хватился бы, не занеси ее в эти края переменчивый ветер. И тем не менее, один за другим, люди теряли себя в Брандстаде.
Сладкий запах книг, едкая мудрость аптекарских лавок, гулкие камни мостовых и острые ароматы базара… Библиотеки и публичные дома, университеты и канцелярии всех видов и мастей – в центре Брандстада и шагу нельзя было ступить, не напоровшись на что-нибудь значимое.
Почему Прорицательница выбрала близлежащие леса своим пристанищем? Кем она была?
Почему скрывалась у стен самого разношерстного города Империи?
За спиной у Барда тихонько постучали. Мгновением позже из двери, ведущей в вагончик, показалась седовласая голова Руфуса.
– Почему мы остановились? – потребовал он недовольным шепотом.
Бард неопределенно махнул в сторону города.
– И? – не понял слуга.
– У меня каждый раз дух захватывает от этого вида, – пояснил менестрель.
Дорога, выныривая из-за деревьев, величаво петляла вдоль склона для того, чтобы спуск получился еще более плавным. Где-то на несколько витков серпантина ниже им навстречу поднимался небольшой караван из трех повозок.
– Видишь вагоны? – Руфус указал на путников.
Бард молча кивнул.
– Скоро они будут здесь.
– Не так и скоро, – не согласился менестрель.
– В любом случае, – невозмутимо продолжал Руфус, – мы должны встретить их в движении.
– Почему? – не понял музыкант.
– Чтобы не стартовать с места.
– Боги, да это безобидные купцы! – возмутился Бард. – В Брандстаде почти не бывает преступности.
– Тиллиан тоже с виду безобидный купец, – холодно напомнил ему Руфус.