Все лгут

Манфред и Малин вместе удаляются по коридору.

Последнее, что мой слух успевает выхватить из их разговора до того, как они скрываются за поворотом, – слово «подгузник».

После ухода Манфреда я возвращаюсь в свой скворечник и собираю нехитрые пожитки. Блокнот, мобильник и желтый стикер со списком покупок: молоко, масло, яйца.

Прежде чем уйти, я сажусь за стол, стаскиваю убитые сандалии и набираю номер Марии Фоукара.

Она берет трубку два гудка спустя.

– Привет, – говорю я ей. – Это Гуннар Вийк из полиции.

– Привет, Гуннар.

– Прошу прощения за поздний звонок, но я должен рассказать тебе прямо сейчас. Это не Ясмин.

В трубке воцаряется тишина.

– Ясно. А кто тогда?

– Пока не знаем.

– Ага.

Пауза.

По коридору мимо кабинета проходит уборщик. Одной рукой он катит тележку с моющими средствами и большим черным мусорным мешком. В другой несет пылесос. Он с улыбкой кивает мне, а я в ответ поднимаю ладонь.

– Даже не знаю, хорошая это новость или плохая, – говорит Мария.

– Понимаю.

– Мне не хотелось бы, чтобы это оказалась она, но поставить точку в этой истории было бы в некотором роде правильно.

Я ничего не говорю. В соседнем кабинете с глухим урчанием включается пылесос.

– Вы уверены, что это не она? – спрашивает Мария.

– Да.