Все лгут

Мария молчит, терпеливо ожидая моего признания, и за это я ей благодарен.

– Однажды вечером мне позвонила Анн-Бритт. Я был вынужден вернуться на работу. Хотя на самом деле я не был вынужден. Я решил ехать, несмотря на то, что Ли была против. Она жаловалась, что у нее болит живот.

Я ненадолго умолкаю и вслушиваюсь в тишину, глядя в окно на пепельно-серое небо осени. Ветер несет мимо окна сухие листья, несколько ворон садятся на лужайку и принимаются ковыряться клювами в глине.

– Я солгал ей. Сказал, что мне нужно всего лишь съездить забрать бумаги, – снова заговариваю я. – Пообещал, что вернусь через час. Но встреча заняла несколько часов, и я даже не позвонил Ли, чтобы справиться о ее самочувствии. А потом я вернулся домой.

Мария встает со стула и обходит вокруг стола, чтобы сесть рядом со мной. Она кладет руку мне на плечи.

– Когда я вернулся домой, она была мертва, – говорю я. – Я нашел ее прямо в прихожей. Мне кажется, она пыталась выбраться, чтобы позвать на помощь.

Я не рассказываю Марии о зрелище, которое предстало моим глазам, когда я открыл дверь. Не получается. Мне не подобрать подходящих слов. Тело лежало в позе эмбриона. Вся одежда пропиталась кровью. Пальцы уже начали коченеть – я почувствовал, когда искал пульс у нее на запястье.

Мария делает глубокий вдох.

– Боже мой, Гуннар, – шепчет она. – Ты же сказал, она покинула тебя.

Какое-то время мы сидим молча. Спазмы в груди не дают мне вымолвить и слова.

– Мне сказали, что пуповина лопнула и у Ли возникло сильное кровотечение, – наконец нахожу я в себе силы продолжить. – И что даже окажись я в тот момент рядом, это ничего не смогло бы изменить. Только я в это не верю.

Я закрываю глаза и замолкаю. Пытаюсь дышать, превозмогая боль в груди.

– Я солгал, – выдыхаю я. – А она умерла.

Мария медленно гладит меня по голове.

– Все лгут, Гуннар, – приговаривает она. – Все лгут.

32

Здесь покоится Гуннар Вийк – его носило по жизни без всякой цели и смысла, но он был любим женщиной, которая сама жаждала любви.

Да, пусть так и напишут на моем могильном камне.

Это не ложь, даже не преувеличение, это чертова правда.

Так было не всегда. С Ли у меня были покой, цель в жизни и вера в будущее. У меня не было нужды производить впечатление на других женщин, склонять их к связи.