Все лгут

Винсент спас меня, такое случалось довольно часто. Господи, как я любила этого мальчишку – в нем было столько любви, столько искренности! Он не умел врать. Не думаю, что он вообще был на это способен.

Зато Винсент умел молчать.

Мы играли до самого ужина. Мне кажется, что игра была в зомби, потому что я как раз закончила читать ему книжку про зомби-апокалипсис. Мария очень не любила, когда я читала Винсенту такие книжки, что только подзадоривало меня делать это чаще.

Мы поужинали – не помню, что ели, вероятно, что-то из папиной стряпни.

Папа очень хорошо готовил, так было всегда. Не то что Мария – все ее блюда были переварены, а на вкус напоминали бумагу.

Потом, так как это был вечер пятницы, мы стали уютиться – это была нерушимая традиция: мы ели сырные палочки и пили колу перед телевизором. Хотя, по правде говоря, особого уюта я не испытывала, потому что папа все время укоризненно на меня косился. Как будто из-за того, что у меня снизились результаты по нескольким предметам, я стала его худшим разочарованием.

Как только Мария ушла наверх с Винсентом, чтобы уложить его спать, папа снова принялся за свое. Как обычно, когда мы оставались вдвоем, он сразу переходил на французский.

– Сейчас, летом, мы можем посвящать этому три вечера в неделю.

– Посвящать три вечера в неделю чему?

– Математике и химии, чтобы ты смогла все нагнать.

Я немедленно перешла на шведский, прекрасно сознавая, какое у меня перед ним преимущество.

– Пф. Посвящай. А я буду работать в «Риальто».

Папа убрал волосы от лица и собрал их в пучок на шее. Потом медленно покачал головой, улыбаясь чему-то своему. Он так делал, когда считал, что собеседник сморозил реальную чушь.

– Упорный труд, Ясмин. Это единственный, что засчитываться тебе в жизни.

– Для таких как ты, может, и так.

Папа вздохнул.

– Ума не приложить, что с тобой делать.

– Ну прости, что я так тебя разочаровала.

Он нашарил рукой пульт, выключил телик и повернулся ко мне.

– Я бы понимать, если бы ты тяжело учиться. Но ты ведь, – папа развел руками, это был его фирменный жест, – талантливая. Ты только захотеть, и все получаться. Но ты не хотеть. Почему ты не хотеть?