Мать посоветовала ему остановиться на правде. Она выглядит сейчас именно так, и такой уж будет их жизнь, и с этим нужно согласиться. Вся проблема была в том, что старик ни с чем соглашаться не желал, ходил по дому, сгорбившись, словно боксер, кусал губы и бил кулаками по коленям.
. При этом он говорил, будто бы он – тигр, и ни в какую клетку его не загонят.
Он вскакивал посреди ночи, охваченный паническим страхом. Ему снились багровые пустыни и фантастические солнца.
Охотился теперь он чаще, исчезал на дольше и сносил домой горы охотничьего оснащения: компасы, безрукавки с массой карманов, рюкзаки, веревки и специальные шнуры. Мать спрашивала, не собирается ли он вешаться. Он заказал сейф для ружей. Приманки воняли бизоном.
Мать вспоминает, как он возвращался с этих охотничьих похождений, раскаленный докрасна, в покрытых грязью штанах и дождевике, счастливый и нагруженный мертвыми животными. Он целовал маму, затаскивал в дом и, радостный, рассказывал, как было здорово. На кухонный стол бросал тушки перепелок и куропаток, радовался, что он все это притащил в дом, наливал себе скотч и оставлял маму, чтобы та потрошила трупы.
В этом она немного разбиралась, на учебе проводили вскрытие.
И она обрабатывала добычу, поскольку считала, что отец в этом нуждается. Без своей охоты он ведь просто провалится в отчаяние.
С птицей ей все удавалось, так что старик начал приносить кроликов, а однажды затащил мать в гараж, где ожидал убитый муфлон с рогами, что твой дьявол, на глаз, килограммов сто плоти, в два раза больше того, что весила мама. Старик радовался, что подстрелил такое вот чудо и что-то фантазировал про медальоны в охотничьем соусе.
Мать спросила его, он, случаем, не приложил себе прикладом по голове; пускай сам потрошит этого великана, от которого несет кровью и дерьмом; дом не морг, либо она, либо все эти трупы. У старика и речь отняло. Он еще что-то пробормотал об отсутствии поддержки, об одиночестве, с которым он борется, так что он и вправду, хуй такой, остался в том гараже.
А сама мать отправилась спать. Он же собрал ножи для разделки и бутылку.
А посреди ночи мать разбудили выстрелы.
Грохотало так, словно бы дом штурмовали советские коммандос. Но нет. Это наклюкавшийся папочка вышел перед гаражом и валил в воздух из штуцера.
При этом он орал, что прибьет всех, так что они с неба свалятся. Бурбон выл, совы ухали.
Мать подошла к нему сзади, очень осторожно, а нето бы он с разгону и ее пришил. Коснулась плеча. Старик подскочил, развернулся, а глаза у него были совершенно мертвые, как у того муфлона.
Мама спросила у него, что происходит. Отец молчал. Он стоял, словно за толстым стеклом, чужой и пугающий.
Мать хотела сбежать. Вынула у него ружье из рук и повела домой, а старик расклеился, как-то ускользнул из ее рук, стукнулся лбом о ступеньку перед входом и застыл.
Мама перепугалась, думая, что он умер. Да нет же, просто заснул, урод, и разбудить его никак не удавалось. От него несло как от самогонного аппарата, на который насрали собаки.
Она потащила его за руки в спальню, стащила сапоги и штаны, в какой-то момент даже хотела оставить его на полу, только накрыв одеялом, чтобы он не простудился, только ведь мама не из тех людей, которые сдаются без боя. Так что схватила пьяндылыгу под мышки и после долгой последовательности рывков затащил на кровать.
Отец самозабвенно храпел, а на лбу у него росла шишка.
Мама подумала, что наихудшая ночь в ее жизни как раз подходит к концу, и ничего худшего уже не случится. Сама же хорошо поспит и на диване.
ebooksa