Мост

— Работать, — ответил парень и опустил глаза, давая понять, что на этом можно бы и закончить расспросы. Но женщина не унималась:

— Если ты в Караджар, нам по пути, а ты даже не сказал, как тебя зовут. Я Халима. Ребята на стройке зовут меня Халима-апа.

— Меня зовут Джума, — неохотно ответил парень.

— Славное у тебя имя. И в славный день ты родился. Ведь Джума и Анна называют мальчиков, которые родились в пятницу.

Джума не раз слышал об этом от матери, но сейчас ему было очень приятно, что он родился в славный день. И все же он продолжал молчать. Женщина, чуть улыбнувшись, взглянула на него, сверкнув голубоватыми белками глаз:

— Значит, говоришь, работать едешь?! Не поступил, да? Все денежки истратил, а теперь подработать хочешь… Права я, скажи?.. угадала?

«Эта женщина так любит гадать, что вполне могла бы податься к цыганам», — подумал Джума, искоса поглядывая на нее.

Женщина рассмеялась, а Джума насупился:

— Не верите? Хотите покажу свой студенческий билет? Зачем мне вас обманывать?! — вспылил он. В этой горячности Халима увидела доказательство его правоты. «Разволновался парень, что ж, может, и правду говорит», — решила она.

— Ох, парень, студенты ведь летом приезжают. Или тебя выгнали? — Она вскинулась с такой тревогой, будто ее сына выгнали из института.

Машину снова тряхнуло, на этот раз еще сильнее. Джума невольно ухватился за плечо Халимы-апы, но тут же отдернул руку и покраснел:

— Извините!

— Что, дотронулся до женщины, и сердчишко зашлось? — рассмеялась Халима-апа.

И без того смутившийся Джума от ее слов покраснел еще больше.

— Я пошутила, — и женщина перевела разговор. — Я тоже из Ашхабада еду, в пятницу вечером выехала. Сначала посылку мужу послала, шапку ондатровую положила, то-то обрадуется, как получит. Потом целый день квартиру искала. Квартир много, только очень уж дорогие…

Она продолжала говорить, но Джума уже не слушал. «Что она за женщина?» — подумал он.

— Та-ак, значит, говоришь, работать хочешь? — снова спросила Халима. И опять в голосе прозвучало подозрение. — Хорошо, если привыкнешь… Только одежду береги, костюм у тебя красивый.

Джума хоть и зарекся не разговаривать с ней, но не выдержал:

— А много там народу? — спросил он с тревожным любопытством.

— Да разве поймешь сколько. То бывает, десятки машин понаедут, ужас просто, а то все, как вспугнутые воробьи, раз — и упорхнули, и остается одна наша бригада…