— Обыкновенно — это в школе, — возразил Паша. — А на заводе — настоящая жизнь. И главное — самостоятельность: ни от кого не зависишь.
— Хорошо поешь, — грубовато ответил я. — Бросай школу, и будем вкалывать вместе.
— Через год, — твердо сказал Паша. — Я матери слово дал закончить школу. А потом на завод: буду работать и заочно учиться.
— Дальновидный ты парень, — похвалил я. — Все у тебя расписано.
— Иначе нельзя, — уверенно ответил Паша.
— Слушай, Ростков, где ты его взял? — спросил замначальника. — Откуда ты его на завод привел?
— Сосед он мой, — сокрушенно пояснил Ростков. — Был парень как парень.
— Кто его родители?
— Мать… — Ростков покраснел, замялся. — Мать его… в местах заключения срок отбывает.
— Ну-у… — запел замначальника. — Тогда все ясно. Яблоко от яблони недалеко падает.
Ростков покачал головой, выпрямился:
— Не совсем так. Я еще не закончил… Отец — инвалид войны второй группы. Всю Отечественную был боевым командиром.
— Вот, — выпучив глаза, заключил замначальника. — Отца, значит, позорит.
— Чем же я позорю?! — выкрикнул я, чувствуя, что теряю самообладание.
— Дурачком прикидываешься, мальчиком! — Замначальника вскочил, стукнул кулаком по столу с такой силой, что стеклянная чернильница-«непроливашка» подпрыгнула и чернила пролились на газету в руке Росткова. — Комсомолец! Сын героя! Забирай свое заявление к чертовой матери! И проваливай работать в цех! Я уже пятую минуту на тебя теряю.
Он вынул из папки мое заявление об увольнении и бросил на стол. Сказал Росткову:
— А ты, бригадир, тоже хорош. Нацарапал: «Не возражаю». Можно подумать, что Советская власть бесплатное образование дала народу лишь для того, чтобы один из вас мог написать заявление об уходе, а другой написать «не возражаю»… А я возражаю. У меня план, мне люди нужны…
— Парень он молодой, — спокойным голосом произнес Ростков, таким спокойным, что замначальника вновь сел на стул, жалобно скрипнувший под ним. Сел и, сощурившись, внимательно смотрел на Росткова. Женя между тем продолжал: — Ему бы еще за школьной партой сидеть надо… Да время такое, и семейные обстоятельства. В бригаде он у нас еще учеником. На разряд даже не знаю, когда сможет. Не лежит у него к литейному делу душа — и все. А без души у нас делать нечего.
— К чему же у тебя душа лежит, Сорокин? — на этот раз без гнева спросил замначальника.
— Матросом хочу стать.
ebooksa