Вдруг выпал снег. Год любви

— Вы здешний? — спрашивает молодая отдыхающая, та, что в купальнике. Лицо у нее простое, но приятное, как у Грибка.

— Тутошний, — отвечаю я.

— Счастливый.

— Очень, — лениво киваю я. Поясняю: — На целых три тонны.

— Какие тонны? — не понимает она. Опускает руки. Подходит ко мне и садится рядом.

— Метрические тонны. Мера веса. В школе проходили?

Волны шумят все-таки громко. Когда молчишь, этого не замечаешь. На берегу не замечаешь многого. Море для меня как магнит. Я могу смотреть на него и ничего не видеть, только думать о нем.

— Проходили, — вспоминает молодая отдыхающая. На пальце у нее обручальное кольцо, значит — замужем. — Однако я не понимаю, что общего между тоннами и счастьем.

— Я счастлив на три тонны больше обычного! — кричу я под аккомпанемент волн.

Отдыхающая улыбается, смотрит на меня с хитринкой. Отпускают же таких на юг. Придурки.

— Почему вы без мужа? — интересуюсь я.

— У меня профсоюзная путевка. Льготная.

— Муж не член профсоюза, ему льготы не положены.

— Точно, — она опять улыбается. — Он только студент. А вы где работаете?

— Я матрос, — говорю важно и громко, скрещивая руки на груди, точно Наполеон.

— Так я и думала, — признается она.

А Грибок словно сквозь землю провалилась. Даже в городе не показывается. Может, ей мать тогда всыпала за то, что она «такой» пришла, а может, к экзаменам готовится.

— На большом корабле плаваете? — спрашивает молодая отдыхающая и поднимает матовый красивый подбородок, подставляя его солнцу.

— Не на корабле, а на судне, — поправляю я. — Корабль — это у военных, суда — гражданский флот. Вон, смотрите, — я показываю на громадный танкер, ошвартованный у пирса.

— Ваше судно? — Это ж надо уметь так мило улыбаться. От бога у нее такие способности или по науке?