Первый бхиккху сказал, что он обычно размышляет так: «Пусть я проживу всего одну ночь и день, тогда я успею вникнуть в учение Благословенного». Второй бхиккху сказал: «Пусть я проживу всего один день, тогда я успею вникнуть в эти учения». Третий сказал: «Пусть я проживу столько времени, сколько хватит, чтобы съесть еду, которую мне подали люди, тогда я успею вникнуть в учения Благословенного». Четвертый сказал: «Пусть я проживу столько времени, сколько хватит, чтобы прожевать и проглотить четыре-пять ложек пищи…». Пятый сказал: «Пусть я проживу лишь столько времени, сколько хватит, чтобы прожевать и проглотить одну ложку пищи…». А последний сказал: «Пусть я проживу лишь столько времени, сколько требуется для того, чтобы сделать выдох после вдоха, или вдох после выдоха, тогда я успею вникнуть в учение Благословенного. Тогда я достигну многого. Так я развиваю внимательность к смерти» (Патхама-маранасати-сутта) [9].
О первых четырёх монахах Будда сказал, что таких называют «бхиккху, которые живут беспечно». Они развивают внимательность без усердия, в силу чего пороки не разрушаются. О последних же двух монахах он сказал, что таких называют «бхиккху, которые живут внимательно». Они развивают внимательность заинтересованно, в силу чего пороки разрушаются.
Потому, бхиккху, следует упражняться так: «Мы будем жить внимательно. Мы будем развивать внимательность к смерти заинтересованно, чтобы разрушить пороки». Так следует упражняться (Патхама-маранасати-сутта) [10].
Когда я читал об этой встрече Будды с шестью монахами, поначалу я решил, что каждому из них весьма успешно удавалось сосредоточиваться на смерти. Однако отповедь Будды помогла мне глубже вникнуть в действие этой практики. Вероятно, многие люди хотят умереть в ясном сознании, осознавать – и заинтересованно наблюдать – весь процесс своего ухода из этой жизни, независимо от того, что ждёт их дальше. Однако действительно ли нам удастся сохранить состояние осознанности в этот переломный момент?
Наставление Будды о том, что следует учиться жить внимательно и заинтересованно упражняться в осознании смерти, имеет одно неожиданное преимущество. Оно не только позволяет нам неустанно удерживать истину о смерти в поле своего внимания, но также – когда мы размышляем об этой истине на протяжении одного вдоха или выдоха или на протяжении времени, которое требуется, чтобы прожевать и проглотить ложку пищи, – помогает уму полноценно присутствовать в настоящем. Джеймс Джойс писал об одном из своих героев: «Он [М-р Даффи] смотрел на себя со стороны, следя за собственными поступками косым, недоверчивым взглядом»[34]; этими словами можно описать большинство людей. Однако когда мы знаем, что можем умереть прежде, чем сделаем следующий вдох, ум перестаёт жить в ожидании внешних чувственных удовольствий, будущих событий или даже другого медитативного опыта. Мы полностью открываемся процессу собственной смерти, даже если подобное созерцание заставляет нас чувствовать себя тревожно и неуютно. Мы также полностью принимаем и эти чувства, поскольку они – то, что возникает здесь и сейчас. Воспринимая все явления в свете смерти, можно научиться сочувственно принимать любую реальность. Как ни удивительно, это упражнение только воодушевляет; человек начинает чувствовать себя более живым, когда осознаёт смерть.
На одном из последних ретритов я стал следовать этому указанию Будды и сосредоточиваться на смерти на протяжении одного вдоха; тогда оказалось, что подобное размышление можно применять и к процессу ходьбы: смерть может прийти прежде, чем успеешь сделать следующий шаг. Всякий раз одного этого размышления было достаточно, чтобы ум легко возвращался в настоящее, выражаясь словами Сатипаттхана-сутты, «свободный от желания и недовольства в отношении мира».
Третье переживание дуккхи – это тяготы обусловленного существования. Вспомним, как много требуется человеку для того, чтобы удовлетворить свои базовые потребности. Мы работаем, чтобы иметь еду, воду, жилище, лекарства. Порой эти вещи легко получить, однако многим людям они достаются тяжким трудом. Требуются усилия, чтобы ухаживать за телом, поддерживать его в чистоте, по мере сил заботиться о здоровье.
В одном из специальных выпусков передачи BBC «Планета Земля» был эпизод, в котором демонстрировалось, какие невероятные усилия прилагают самцы птиц, чтобы привлечь партнёршу. Были здесь и поразительные брачные танцы, и демонстрации перьев, и даже соревнования по строительству гнёзд. Смысл всех этих усилий – исключительно в распространении генов, и часто они оказывались тщетными, тогда побеждал другой самец. Я считаю этот род дуккхи буддийским аналогом второго закона термодинамики, который гласит, что всякая система, на которую не воздействуют внешние силы, теряет упорядоченность. Это значит, что для поддержания жизни необходим приток энергии в систему. И всё-таки в конечном итоге энтропия всегда одерживает верх.
Чтобы понять Первую благородную истину, необходимо рассмотреть и исследовать все эти разнообразные моменты жизни. Когда мы слышим слово
Будда помогает нам приблизиться к этому осознанию, когда лаконично излагает суть этой истины: «[Э]то, одним словом, пять присваиваемых совокупностей». Одна эта строка выражает всю полноту сансарической обусловленности, и в ней содержится понимание трёх прочих Благородных истин, которые делают возможным наше освобождение.
Представьте, бхиккху, что собаку оставили на привязи у прочного столба или жерди: она будет носиться и бегать вокруг этого столба или жерди. Так же необученные миряне принимают форму за самость… чувство за самость… восприятие за самость… волевые проявления за самость… сознание за самость… Они продолжают носиться и бегать вокруг формы, вокруг чувств, вокруг восприятий, вокруг волевых проявлений, вокруг сознания. Пока они ещё носятся и бегают вокруг них, они не свободны. Они не освобождены от рождения, старения и смерти; не освобождены от печали, скорби, боли, неудовольствия и отчаяния; не освобождены от страдания.
Но обученные благородные ученики не принимают форму за самость, чувство за самость… восприятие за самость… волевые проявления за самость… сознание за самость… Они перестают носиться и бегать вокруг них. Поскольку они перестают бегать вокруг них, они освобождаются, становятся свободными от рождения, старения и смерти; свободными от печали, скорби, боли, неудовольствия и отчаяния; свободными от страдания (Патхама-гаддулабаддха-сутта) [11].
Путь к пробуждению и состраданию
Следование этому наставлению Сатипаттхана-сутты – «Следует знать о дуккхе: „Это дуккха“» – ведёт к двум важным последствиям. Это не только путь к пробуждению, но также путь, ведущий к возникновению и возрастанию сострадания. Сострадание – это чувство, возникающее в сердце, стремление помочь себе и другим существам освободиться от страдания. Его описывает японский мастер дзен и поэт Рёкан: «О, если бы мои монашеские одежды были столь широки, чтобы вместить всех людей этого изменчивого мира!». Первая благородная истина ведёт к практике сострадания, поскольку именно она позволяет нам принимать вещи, людей, любые свои проявления такими, какие они есть.
Будда завершает наставление о Первой благородной истине, вспоминая ночь, которую он провёл у дерева Бодхи:
«Такова Благородная истина дуккхи»: так, бхиккху, во мне возникло ви́дение, понимание, мудрость, истинное знание и ясность в отношении неслыханных прежде вещей.
«Эту Благородную истину дуккхи следует полностью понять»: так, бхиккху, во мне возникло ви́дение, понимание, мудрость, истинное знание и ясность в отношении неслыханных прежде вещей.
«Эта Благородная истина дуккхи была полностью понята»: так, бхиккху, во мне возникло ви́дение, понимание, мудрость, истинное знание и ясность в отношении неслыханных прежде вещей (Дхамма-чакка-паваттана-сутта) [12].
33. Вторая благородная истина
Размышление о Второй благородной истине предполагает исследование причины дуккхи – а именно страстного желания. Весьма примечателен тот факт, что из длинного списка неблагоприятных факторов ума Будда указывает именно на эту энергию, как на то, что ведёт к возникновению дуккхи. Это мощная сила ума, благодаря которой в движение приходит всё колесо сансары, или обусловленного существования.
ebooksa