Зима в Мадриде

— Нет. Спасибо, вы столько для нас сделали.

— Прошу вас. Пришлите мне счет.

Он достал листок бумаги, написал свой адрес и подал Софии. Она поднялась и взяла его. Тут Гарри сообразил, что Энрике наверняка известно, где он живет.

— Мы к вам как-нибудь заглянем, — уклончиво сказала девушка. — Благодарю вас, сеньор… Бретт. Так, кажется, вы назвались?

«Р» она произносила раскатисто.

— Да.

Девушка мрачно кивнула:

— Бретт. А я София. — Она протянула ему маленькую точеную руку, которая оказалась теплой и нежной. — Мы перед вами в долгу, сеньор. Всего хорошего.

— Adios[45].

Гарри покинул квартиру, спустился по темной лестнице и вышел на улицу. По пути обратно к Толедским воротам он заметил, что ноги у него немного трясутся, а в ушах снова шумит. Ему вспомнилась разрушенная площадь, собаки.

«Неужели все Мера погибли? — подумал он. — Как Берни».

Глава 16

С Барбарой Гарри познакомился благодаря родителям Берни. Пасху 1937 года он проводил со своими дядей и тетей. Тогда он первый год учился в аспирантуре. Последние четыре года, с момента поступления в Кембридж, Гарри редко виделся со своими приемными родителями. Странно, но, кажется, старики скучали по племяннику, во время редких визитов встречали его радушно и с удовольствием слушали новости.

Однажды днем в конце апреля в прихожей большого старого дома зазвонил телефон. Дядя Джеймс вошел в гостиную, где Гарри читал «Телеграф». Вид у него был встревоженный.

— Звонила мать твоего друга Берни Пайпера, — сказал дядя, — парня, с которым ты ездил в Испанию.

Гарри пять лет не получал вестей от Берни.

— Что-нибудь случилось?

— Трудно было уследить за ее мыслями, она так бестолково говорила — наверное, не привыкла общаться по телефону. Похоже, Берни поехал воевать в Испанию. За красных, — с отвращением добавил дядя Джеймс. — Они получили письмо с сообщением, что сын пропал без вести. Она хотела узнать, не согласишься ли ты им помочь. Мне это показалось крайне неприятным. Я сказал ей, что тебя нет дома.

У Гарри все внутри похолодело. Он вспомнил мать Берни — нервную, похожую на птицу женщину, к которой они вместе ходили в Лондоне перед самым отъездом в Испанию в тридцать первом. Берни просил Гарри убедить ее, что с ними ничего не случится. Она поверила его словам, если не словам своего сына. Вероятно, Гарри представлял для нее почтенную солидность Руквуда, которую Берни отверг.

— Нужно с ней поговорить. Я позвоню ей.