— Вот я и отправилась сюда, чтобы сделать что-нибудь хорошее, — сказала она с серьезным выражением на некрасивом добром лице.
— Видимо, я здесь по той же причине, — отозвалась Барбара.
— Ради всех тех, кого казнили за их религиозные взгляды.
Барбара вспомнила церковь, превращенную в овчарню, куда они с Берни заходили в тот день, когда упал самолет. С испуганными овцами в углу.
— Людей убивали за разные взгляды. В обеих зонах.
— Вы же были в красной зоне? Как там?
— Удивительно, но во многом так же, как здесь. — Она посмотрела в глаза Корделии. — У меня там был парень. Англичанин из интербригады, его убили при Хараме.
Барбара рассчитывала шокировать Корделию, но та лишь печально кивнула:
— Я помолюсь за него, зажгу свечу.
— Не надо, Берни это не понравилось бы. — Барбара помолчала. — Я не произносила его имя вслух уже много месяцев. Молитесь, если хотите, хуже не будет, но не зажигайте свечей.
— Вы любили его. — (Барбара не ответила.) — Вам нужно почаще выходить, — сказала Корделия. — Вы проводите здесь слишком много времени.
— Я очень устаю.
— В церкви устраивают благотворительный обед, я пойду…
— Корделия, я не собираюсь обращаться к религии, — покачала головой Барбара.
— Я не то имела в виду. Просто вам не нужно жить прошлым.
— Я и не живу. Пытаюсь не думать о нем, хотя чувства всегда со мной, задавленные внутри. Эта… — Она взглянула в глаза Корделии и прокричала: — Эта проклятая злость! Что он мог уйти и оставить меня вот так, уйти и умереть, дать себя убить, скотина!
Она зарыдала, ее тело сотрясалось от всхлипов.
— Вот я вас шокировала, — сквозь слезы проговорила Барбара. — Я хотела поразить вас.
Она истерически засмеялась и почувствовала, как ей на плечо осторожно легла рука.
— Отпустите эти чувства, — услышала Барбара слова Корделии. — Вам нужно как-то избавиться от них. Мне это знакомо. У меня есть брат. Он пошел плохой дорогой. Я очень любила его и злилась на него глубоко внутри, страшно злилась. Не хороните себя в этом чувстве, не надо.