Иногда Барбара соглашалась куда-нибудь сходить с Корделией, хотя провела черту и не включалась ни в какие церковные дела. Случалось, она чувствовала себя неловко и не могла рта раскрыть, но время от времени встречала кого-нибудь, кто проявлял к ней доброту или был интересным собеседником, и тогда серый туман вокруг нее слегка рассеивался. В последний день октября, незадолго до окончания отпуска Корделии, они пошли на вечер, который устраивал один чиновник из «Техасской нефтяной компании», снабжавшей топливом Франко. Барбаре там не понравилось: роскошный прием в лучшем отеле Бургоса, вокруг горластые американцы, довольные почтительным отношением гостей-испанцев. Она подумала, что сказал бы Берни: «Тайное сборище интернационала капиталистов в павлиньих перьях», что-нибудь в этом роде.
Корделия разговорилась с испанским священником. Барбара стояла одна, курила, потягивала дрянное вино и наблюдала за приятельницей. Скоро Корделия уедет, ее отпуск заканчивается. Девушка полюбилась ей, хотя у них не было ничего общего, за исключением чувства, что они не созданы быть обычными женами и матерями. Глядя на нее, Барбара понимала, что будет скучать по ней и по ее нетребовательной доброте. Она вдруг остро ощутила себя голодранкой среди всех этих богато одетых женщин и решила потихоньку улизнуть — развернулась и увидела, что рядом с ней стоит мужчина. Она не заметила, как он подошел. Незнакомец улыбнулся, обнажив крупные белые зубы:
— Я не ошибся, вы с подругой говорили по-английски?
— Да, — неуверенно улыбнулась Барбара.
Она представилась, подумала, что в незнакомце есть какая-то нарочитая броскость, хотя улыбка у него была приятная. Мужчина сказал, что его зовут Сэнди Форсайт и он возит английских туристов осматривать поля сражений. Он растягивал слова, как люди высшего класса, и тем напомнил ей Берни.
— Это сплошная пропаганда, — пояснил Сэнди. — Я показываю им поле битвы и касаюсь военных вопросов, но вплетаю в рассказ факты о зверствах красных. Обычно туристы — старые дураки, интересующиеся войнами. Поразительные невежды. Один спросил, правда ли, что у всех басков шесть пальцев.
Барбара засмеялась. Ободренный этим, Сэнди рассказал о полном автобусе пожилых англичан, которые, когда машина сломалась, в агонии топтались на обочине дороги, стесняясь отойти в кусты и облегчить лопающиеся мочевые пузыри.
И снова Барбара захохотала; уже много месяцев никто не мог ее рассмешить. Сэнди улыбнулся:
— Почему-то я понял, что могу рассказать вам эту историю и она не повергнет вас в шок, хотя для смешанной компании она явно не годится.
— Я медсестра. Провела в Испании больше года по обе стороны фронта. Меня уже ничто не повергнет в шок.
Сэнди кивнул, явно заинтересованный. Предложил ей сигарету, и они немного постояли, наблюдая за собравшимися.
— Ну и что вы думаете о новой Испании и ее друзьях? — наконец спросил Сэнди.
— По-моему, здесь в сравнении с Мадридом гораздо больше порядка. Но сильнее ощущается военное положение. Суровое место. — Она посмотрела на Корделию, которая все еще увлеченно беседовала со священником. — Может быть, Церковь как-то все смягчит.
Сэнди выпустил клуб дыма:
— Не рассчитывайте на это. Церковь знает, с какой стороны на ее хлеб намазывают масло. Она позволит режиму делать что угодно. А он победит, вы ведь понимаете, на его стороне войска и деньги. Церковники знают, у них на лицах написано. Это лишь вопрос времени.
— Таково ваше мнение?
— О да.
— Вы католик?
— Ну что вы, нет!! — засмеялся он.
— А моя подруга — католичка. Да, вы правы, они победят. — Барбара вздохнула.
ebooksa