Магия книг

У Мерси засосало под ложечкой.

– Прямо сейчас?

– А чего нам ещё ждать? Все приготовления закончены. Книга Баррабаса переплетена, инструменты, необходимые для выяснения истины, лежат наготове, клетка ждёт нашего гостя. – В своей струящейся мантии Седжвик встал за конторку, раскрыл Книгу бутылочной почты и в последний раз оглянулся на Мерси. – А вы, моя дорогая, станете свидетельницей величайшего из чудес библиомантики. И его сотворю я!

Присутствие Шарпина вызывало у Мерси смутное беспокойство, словно приближение грозы, однако она старалась сохранять хотя бы показную невозмутимость.

– И вы оба уверены в том, что пытка – лучшее средство для выяснения истины?

Шарпин и глазом не моргнул.

– Я работаю в полиции уже много лет, – ответил Седжвик, – и, если позволите, мне надоело всё время идти самым хлопотным путём. Изнурительные допросы, вечный поиск улик, бесконечное приведение доказательств, туповатые судьи… Всё это не потребуется, если действовать последовательно. Никто не помешает мне расследовать это преступление как полагается. Я уличу преступника, я допрошу его так, как сочту нужным, и я вынесу приговор. – На его лице снова показалась широкая хищная улыбка. – В действительности речь не идёт о равновесии между добром и злом, правдой и неправдой, порядком и хаосом. В конечном итоге есть только те, кто понимает, как всё устроено, и те, кто этого не понимает. Не лучше ли вам быть на стороне тех, кто понимает, мисс Амбердейл?

33

Надвратная башня на другой стороне моста представляла собой зубчатый силуэт на краю клубящейся бездны несуществующего убежища.

Держась балюстрады моста, Темпест и Седрик пролетели по ней до другого её конца, перешедшего в стену башни.

– Он здесь, – объявил Седрик.

Темпест попыталась нащупать ауру Абсолона в окружающем пространстве, однако здесь, в двух шагах от Необходимого Зла, присутствие последнего перекрывало все остальные ощущения. Она не чувствовала даже ауры Седрика, хотя он парил в воздухе в двух шагах от неё. Её библиомантическая сущность была напряжена до предела из-за присутствия того, что находилось по другую сторону башни. На первый взгляд там царила непроглядная темнота, однако мало-помалу в ней начали проявляться очертания словно бы стены из бурлящего, пузырящегося дёгтя.

– Оно там ещё есть? – шепнула девочка. – Я хочу сказать – убежище.

– Что-то там, безусловно, ещё есть, – отозвался Седрик. – Представь себе клочок земли, отравленный до последней песчинки. Когда-нибудь его, может, и получится заселить снова, но пройдут столетия, прежде чем это произойдёт.

Подспудно Темпест ощущала чьё-то присутствие – как будто кто-то неподалёку вопил от боли, но эти крики нельзя было услышать, только почувствовать. Как будто жители Ниммермаркта не погибли давным-давно, а до сего момента страдали где-то там, посреди клубящейся тьмы.

– Это лишь эхо, эхо катастрофы, – объяснил Седрик, когда Темпест спросила об этом. Но в его голосе звучала не столько уверенность, сколько надежда на то, что это именно так.

– Абсолон уже знает, что мы здесь?

– Зависит от того, как громко мы будем болтать.

Девочка понизила голос до еле слышного шёпота:

– Прости.