Стременчик

Солнце напекло ему голову, он нёс чепуху. Не о чем говорить.

– Что с ним сделали? – прервал король.

– Наверное, заключили в тюрьму, как безумного, – равнодушно прибавил Гуниады.

Больше уже ничего нельзя было узнать. Несомненно, венгерские паны дали себе слово, что всем будут повторять то же самое. О судьбе человека никто не знал, старались убрать значение и вес этого события. Однако король этим не дал себя успокоить, но его требования сбывали нейтральными ответами. Все в этот день старались отвести внимание от этого инцидента и стереть воспоминание о нём. Однако же по королю было заметно, что им снова овладело беспокойство.

Грегор из Санока, который не присутствовал при случившемся, узнал о нём только от одного из Тарновских. Он сразу же пошёл на разведку, но Палочи, на которого он больше других рассчитывал, не нашёл. Когда он уже к вечеру появился, его лицо было пасмурным.

От вопросов магистра он сначала отделывался, как от других, объясняя инцидент безумием и стараясь им пренебрегать.

Но Грегора из Санока провести было нелегко.

– Лгите перед королём, что хотите, – сказал он, – даже я готов вам в этом помочь, но для себя хочу знать правду.

– Когда, по-видимому, никто тут её уже не знает, – прошептал после настояний Палочи. – Этот человек был действительно подкуплен слугой Елизаветы, потому что та, что украла корону для ребёнка, могла ради него и на убийство отважиться… или лгал для получения награды.

– Всё-таки в конце концов под угрозой наказания признается, – сказал Грегор.

Палочи махнул рукой и сказал тихо:

– Я там не был… Его брали на пытки! Брали! Клещами его рвали, обжигали…

Он докончил только многозначительным движением.

– Он жив? – спросил Грегор.

– Его приказали разорвать, – произнёс Палочи ещё осторожней и, поднимая глаза, добавил:

– Кто их знает! Может, те, кто боялись, что он их выдаст, ускорили смерть.

– Значит, нам ещё отовсюду окружает опасность! – ломая руки, в отчаянии выкрикнул Грегор. – О! Этот бедный наш юноша, зачем он полез в это осиное гнездо!

Палочи вздрогнул.

– Не говорите этого, не говорите! Я зря проболтался…

Тут нужна была строгость, поэтому подлого злоумышленника наказали. И никому не простим. Ваш господин слишком добрый, но мы за него должны быть жестокими. Пусть и этот человек и воспоминание о нём пройдут.