Чепурнов зло сплюнул в реку.
— Нехорошо вы со мной поступили. Мог и не разобраться. Долго ли? Девка красивая, из себя видная, сладким голосом говорит... А солдатского сына, сироту, не пожалела. На всех, говорит, жалости не наберешься...
Вышли из лодки, спотыкаясь, пошли к дому. Чепурнов сердито молчал.
— На станцию пойдете или переночуете? — спросила Клавдия.
— А можно?
— Отчего же нельзя... Идите на лавку, где прошлый раз спали, ложитесь.
Он потоптался на пороге, с благодарностью посмотрел на Клавдию и пошел в дом.
Утром Чепурнова разбудило солнце, пробивавшееся сквозь щели в ставнях. На полу стояли сапоги, сухие и чистые. Чепурнов оделся и вышел во двор.
Хозяйка у плиты колола дрова. Поздоровавшись, он взял у нее топор, быстро разрубил колоду. Клавдия с удовольствием смотрела, как мужчина ловко и хорошо работал топором.
— А что, Клавдия Алексеевна, давайте я хлев починю? — сказал он.
— Что вы еще выдумали? Его сразу-то и не починишь.
— Ну-ка, я посмотрю, что там делается.
Он взял топор и уверенно, как хозяин, пошел к хлеву.
Через несколько минут Клавдия Алексеевна услышала стук топора, а когда посмотрела на хлев, то на крыше увидала Чепурнова, прибивавшего доски.
— Господи, — сказала она. — И охота вам возиться. Отдыхали бы лучше. Пойдемте завтракать.
Умывался Чепурнов в речке вместе с Ваней. Мальчик долго бултыхался в воде, все допытываясь у младшего сержанта, куда тот уходил вчера. Чепурнов умыл мальчика и принес его на руках к столу.
— Что же, — сказала Клавдия Алексеевна после чая, — сейчас пойдете на станцию или позже, к обеду? Может, попутная машина случится. Часто бывает.
Не снимая Ваню с колен, Чепурнов просто ответил:
— Вот хлев починю, хозяюшка, тогда и пойду.
Клавдия Алексеевна посмотрела на него: не шутит ли?