Мраморные ангелы с растрескавшимися и пожелтевшими от времени лицами тянулись к исчезающему туману. Толстый слой пыли покрывал нимбы над статуями и гравюры Девы Марии. Мы пробирались меж ними, и я отставала от Андреса на несколько шагов. Обувь погружалась в еще мягкую после вчерашнего дождя землю. Мы останавливались, чтобы прочесть имена на надгробиях и найти то самое.
Семь поколений Солорсано покоились в тени стройной колокольни капеллы.
На каждом здешнем камне так или иначе было написано «дон» или «донья Солорсано».
Каждая дата на надгробии служила торжественным напоминанием о том, как долго существовала асьенда Сан-Исидро.
– Где похоронены ваши люди? – спросила я Андреса.
Он сидел у одной из могил и смахивал с надгробия листья, чтобы разглядеть имя. Он встал и, прикрыв рукой глаза, указал на низкую каменную стену, которая отмечала северную границу кладбища.
– Там.
И Андрес вернулся к своей работе.
За стеной было еще больше могил. Но уже никакие мраморные ангелы и величественные статуи Девы Марии не украшали землю. Разрыв между землевладельцами и простыми жителями простирался даже за пределы жизни.
– Беатрис.
Я обернулась.
Андрес стоял у изящного белого надгробия. Я остановилась рядом с ним, стараясь не смотреть на камень, – до тех пор, пока не коснулась рукой Андреса, – как если бы одного взгляда на выгравированное там имя было достаточно, чтобы навредить мне.
Я перекрестилась и прижала большой палец к губам, пальцы задрожали.
Андрес выругался под нос.
Я удивленно подняла на него глаза, отняв руку ото рта.
– Что?
Он занес ногу, будто собирался наступить на могилу.
– Андрес! – вскрикнула я и схватила его за руку в попытке остановить. – Вы с ума сошли?!