– Она сделала это с моим домом. Она сделала это с моей семьей, – выплюнул он, но ногу все же убрал. – К тому же земля пустая. Я чувствую, – добавил он. В подтверждение его слов я ощутила мрачный трепет. – Ее здесь нет.
Штукатурка, крошащаяся и слетающая с кончиков пальцев. Череп, ухмыляющийся мне из стены. Отблеск золота в темноте.
Сердцебиение отдавалось в ушах.
– Значит ли это…
– Да.
Тело Марии Каталины замуровано в стенах Сан-Исидро. Но…
– Кто это сделал? – я повысила голос. –
– Я не знаю, – тихо ответил мне Андрес. – Но теперь, когда я вполне уверен, что за всем этим стоит она, кажется, я знаю, как закрыть круг.
Пока нас не было, Мендоса присоединился к Паломе, и теперь они вдвоем ждали нас во дворе. Все вместе мы вошли в тихий, недремлющий дом – настороженно, будто были заблудшими путниками в поисках пристанища в пещере.
Вернется ли ее хищный обитатель? Когда?
Я бросила взгляд на северное крыло, и по спине пробежал холодок.
Мария Каталина была там. Кто-то замуровал ее тело в стену и скрыл все доказательства.
– Сеньор Мендоса, – обратилась я к нему, стараясь сохранить в голосе непринужденность. Мы продолжали путь к зеленой гостиной. – Мой супруг перед отъездом не просил вас починить что-то в доме? Заделать какие-нибудь… дыры?
Мендоса прочистил горло.
– Нет, донья. Не просил.
Он прервался на полуслове, заметив, что на полу в проходе валяется дверь, а в пустой комнате начерчен круг. Мендоса присвистнул.
– Хочу ли я знать, падре?
– Скорее всего, нет, – раздался голос Паломы рядом с Мендосой. – Я не стала спрашивать.