Фин посмотрела на сырные кубики. Они были нарезаны очень ровно. Слишком ровно.
– А разве нет? – спросила она и положила в рот ещё кусочек, чтобы выиграть время.
– Вроде того, – призналась мама и села напротив Фин, сложив руки на столе. – Милая. Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём, верно?
Фин уставилась на неё.
Она знала. О нет! Мама знала. Бен, должно быть, рассказал ей о пожаре и о том, что сарай (как он считал) подожгла Фин. И теперь мама выполняла родительский долг – давала Фин шанс самой во всём признаться. Как в одной из любимых детективных книг Фин, когда полиция задержала подозреваемого и старалась вытянуть из него правду любыми способами.
Девочка проглотила остатки сыра, который вдруг сделался рассыпчатым и сухим.
У неё было два варианта.
Вариант первый: она может во всём сознаться. Отдаться на милость матери и умолять её о помощи. Мама могла справиться практически со всем; она вырастила Фин, работала на нескольких работах и устроила их переезд сюда. Хотя она часто бывала рассеянной и занятой, Фин знала, что мама любит её. Этот вариант был смелым и, вероятно, правильным.
Но имелся и второй вариант…
– Не понимаю, о чём ты, – сохраняя невозмутимый вид, сказала Фин.
Мама выдохнула. Её лицо стало серьёзным, и сердце Фин забилось быстрее. Девочка почти чувствовала, как магия чая покидает её. Возможно, паника немного похожа на огонь – она может выжечь из человека всю магию.
– Милая, – снова заговорила мама. – Я знаю, что ты иногда… нервничаешь. Ты нервничаешь уже много лет. Иногда людям нужно чуть больше помощи, и… Я попросила твою тётю Миртл поговорить с подругой. Подруга Миртл – консультант, она специализируется на детях, и, думаю, тебе стоит с ней побеседовать.
Весь страх, который таился в душе Фин, всколыхнулся, угрожая её задушить. Мама не знала ни о чайной, ни о Чайфин, но тем хуже. То, о чём она говорила, высветит, как лучом маяка, все части души Фин, которые та ненавидела и пыталась скрыть. Мама хотела поговорить с ней о психологе ещё на заседании городского совета, и девочке следовало бы знать, что она на этом не успокоится. Может, удастся убедить маму, что помощь ей не нужна?
– Я не больна, – сказала Фин.
Но, произнося эти слова, она сама не верила в них.
– Конечно, не больна. – Мама потянулась через стол, чтобы взять её за руку, но Фин отпрянула. Мама нахмурилась сильнее, но не сделала ещё одной попытки прикоснуться к дочери. – Просто… Кое о чём мы не говорим. Никогда не говорили. И я думаю, это моя вина, потому что я считала – лучше просто подождать, пока ты повзрослеешь. Я не уверена, как много ты помнишь о… о прошлом…
– Нет! – вырвалось у Фин. Она даже не знала, почему, но ей было невыносимо страшно услышать, что дальше скажет мама. Это было всё равно что увидеть за углом тень монстра и знать: кто-то к тебе подкрадывается. Нужно бежать!
– Фин, – сказала мама. В её голосе звучала боль. – Может, тебе будет легче поговорить с профессионалом. Она знает, что нужно сказать, а я не знаю.
– Я не хочу ни с кем разговаривать, – отрезала Фин.
Ей хотелось только, чтобы этот разговор закончился, хотелось уйти из коттеджа и просто побыть в одиночестве, хотелось…
ebooksa