Круглый стол на пятерых

— Ладно, — сказала Тоня, опуская его на пол, — а то весь сон разгуляем.

— Не вазгуляем, — возразил он, — сна много-много.

— Идем в комнату, — пригласила она Николая.

— Идем! — присоединился Сережка, — Там не мокво.

— Ты меня обнадежил, — благодарно ответил Николай, сбрасывая туфли.

— Ты что? — нахмурилась Тоня. — Надень сейчас же!

— Надень! — посоветовал Сережка. — Ведь с мамой не сповят.

— Пройди, пожалуйста, сюда, а у нас с Сережей перед сном будет пять минут поэзии.

— Басни, — пояснил сын и запел, уходя в комнату: — По твевоге высунули ноги…

— Чудо! — серьезно восхитился Николай. Он был покорен маленьким человеком, в котором так щедро заложена рассудительность.

В тетушкиной комнате царила чопорность и неврастенический порядок. Николай представил себе согбенную старушку в белой панамке и в очках с металлической оправой — такими рисовались в его мозгу старые педагоги, ушедшие на пенсию.

Ему хотелось курить, но он боялся, что придет Вера Игнатьевна и, оставив у порога мокрый раскрытый зонтик, с удивлением обнаружит в своем кресле мужчину и сразу узнает его по голосу.

Показалось, что по коридору кто-то ходит. У них есть соседка. Стараясь не думать об этом, он достал спички. Сигарета помогает обрести непроницаемость. Если тетя войдет, надо сунуть сигарету в рот, извиниться и выйти в коридор. Но никто не входил. За стеной Сережка распевал песни.

На столе много книг и безделушек — хронология женских причуд, календарь увядания и одиночества. И среди всей этой неразберихи — портрет женщины в морской форме с тремя детишками в матросках. Он взял портрет в руки. Тоня хорошенькая, с крупным бантом на голове. Сережка похож на бабушку. При чем здесь Васильев? А если бы на отца?

Тоня неслышно вошла и с порога шепотом сказала:

— Уснул. Я сказала ему, что ты доктор, а он не поверил. Говорит, доктора приезжают на машине с крестом и вовсе под дождем не мокнут.

— Я думал сейчас… — он помолчал, не поднимая на нее глаз: — Я никогда не сделаю тебя несчастно.

Она заметила в его руках спички.

— Кури. Вера Игнатьевна в Москве, должна приехать утром.

— А я не знал, — спохватился Николай. — Вообще до меня только сейчас дошло… Нахально, правда? Я боялся, что откроет тетя, и собирался выдать себя за точильщика…