— Это поэзия, — небрежно отмахнулась женщина.
— Вы считаете вымысел душой поэзии? — запальчиво спросил Владимир.
— Нет, — с оттенком назидательности отвергла Тамара, — эмоциональность.
— Вовсе не обязательно, что нам не повезет с квартирой, — отступил Володя и вопросительно посмотрел на Глеба.
У Глеба темная шевелюра. На его лице успело утвердиться спокойствие человека, нашедшего правду. Это спокойствие, скорее всего, появилось совсем недавно.
— Надо, чтобы не повезло, Вовчок. За всю свою жизнь я только и делал, что хорошо начинал. И ничего хорошего из этого не выходило. Почти вундеркиндом меня записали в художественную студию при Доме пионеров, но потом маме объяснили, что она переоценила мои способности. В девятом классе я занял первое место на математической олимпиаде, но в институте вполне самостоятельно понял: таких математиков, как я, — великое множество. Теперь надо начинать жить нормальным человеком, авось обойдемся без центрального отопления.
Немножко возбужден от вина, что-то в нем осталось от вундеркинда и от математика, но, кажется, в Инту приедут хорошие люди. Тоня вышла в коридор и встала у окна. Прошел проводник с чаем. Белая куртка, сахар в кармане. В купе оживились пассажиры, потянулись к туалету с полотенцами через плечо.
И все-таки дело не в том, чтобы человека на первых порах не баловала удача. Вряд ли она избалует мужественного и упрямого. А с другой стороны, сколько карьеристов начинают ни с чего, танцуют от печки, если пользоваться образом Глеба. Нет, человека всегда должно сопровождать счастье. Только не надо сгибаться — и счастье, и горе могут согнуть слабого.
Глядя на бесконечный хоровод столбов — провода на плечи друг другу, — она прикинула, сколько чемоданов понадобится для ее книг. Надо уговорить тетушку поехать вместе с ней. Будет трудно, но надо уговорить.
У Коли Великанова грустные глаза. Он много курит. В последний раз спичка освещает его лицо. Он уходит, подняв воротник плаща.
Решать вопросы очертя голову? Могу, могу! Только для меня это означает не закрыть глаза, а быть решительной и непреклонной. Поэтому я и сказала тебе, что не могу. Ты обиделся и ушел. Я слышала, как ты за углом чиркал спичками, — был ветер. А когда уехал Золотарев, ты позвонил не мне, а редактору.
Инта — какой-то маленький городок. Цивилизация в центре мхов, лишайников и полярных сияний. А может, там леса? Откуда он взял лишайники? Там у меня будет сознание, что я начинаю сначала. А здесь я постоянно буду чувствовать, что все продолжается.
Проводник шел с пустыми стаканами. Звякали подстаканники с буквами «МПС».
— Вам сейчас выходить, — предупредил он.
— Послушайте, вы не ездили по северным дорогам? — неожиданно спросила Тоня.
— Где? — он удивился.
Она смутилась, узнав в нем южанина: орлиный нос, красноватые белки глаз, усики в ниточку.
Из купе вышла Тамара. Сзади Глеб и Володя несли по чемодану. Тоня, спохватившись, взяла свою сумочку с полки. За окном надвигался город. В кадры вагонных окон вписывались церкви и башенные краны.
В тамбуре Тамара подкрашивала губы.
— И вы? — удивилась она, увидев Тоню.
ebooksa