— Выпьем за мир, — сказал он. — Трудно будет только первые сто лет.
Подошел проводник со своим стаканом.
— Лишний нос в корыте, — пожаловался Гиллиген, наливая ему.
Негр взбил и поправил подушку под головой у офицера.
— Извините меня, кэп, может, вам принести что-нибудь от головной боли?
— Нет, нет. Спасибо. Не надо.
— Но вы больны, сэр. Не пейте лишнего.
— Лишнего? Не буду.
— Он не будет, — подтвердил Гиллиген. — Мы за ним последим.
— Разрешите опустить штору? Вам свет в глаза не мешает?
— Мне свет не мешает. Идите. Позову, если понадобится.
Инстинктом, присущим его расе, негр понимал, что его заботливость уже становится навязчивой, но снова попытался помочь:
— Наверно, вы забыли телеграфировать домой, чтобы вас встретили? Вы бы позволили мне послать им телеграмму? Пока вы здесь — я за вами присмотрю, а потом кто о вас позаботится?
— Ничего. Все в порядке. Пока я здесь — вы за мной присмотрите. Потом сам оправлюсь.
— Хорошо. Но все-таки придется доложить вашему батюшке, как вы себя ведете. Надо бы поосторожнее, кэп. — Он обернулся к Гиллигену и Лоу: — Позовите меня, джентльмены, если ему станет дурно.
— Уходите! Сам позову. Если станет плохо.
Гиллиген с восхищением посмотрел вслед уходящему проводнику.
— Как вам это удалось, лейтенант?
Но офицер только перевел на них растерянный взгляд. Он допил виски, и пока Гиллиген наливал стаканы, курсант Лоу, привязавшийся, словно щенок, повторил:
— Скажите, сэр, на каких машинах вы летали?