– «Вам предоставили возможность, за которую другие бы отдали всё на свете, – слово в слово повторяю я. – Вы представители нашей семьи. Это очень ответственная миссия. Будьте добрее. Работайте с душой. Не ссорьтесь».
– «Мы Пенья, – серьёзно продолжает Хавьер. – Всем, что мы делаем с этого мгновения и далее, будут гордиться или огорчаться наши предки».
Он заканчивает папины слова.
– Хавьер, – я сжимаю его руку и не выпускаю. – Надо уходить с корабля. У нас нет времени. Помоги мне привести всех зетт на шаттл.
Будет ли нам лучше, если мы покинем корабль и сбежим от Коллектива?
Мы можем умереть на Сагане. Но рядом с Хавьером мне легче принять решение. У него дрожит рука, и он её убирает. Он тихонько бормочет:
– Я знаю, что делать.
И улыбается.
Я вытираю слёзы с лица, но сердце ноет. Память к нему вернулась, и всё будет хорошо. Но что-то меня изводит, что-то я забыла.
От лифта в дальнем конце коридора слышится шум. Хавьер вскакивает.
– Оставайся здесь.
Его глаза умоляют. Он хватает мою сумку с пожитками и прячет её в своей комнате.
– Куда ты? – спрашиваю я, когда он идёт к лифту.
– Жди меня здесь.
Он поворачивается и улыбается.
– Пойду за зеттами. Я знаю, что сказать.
Он держит спину и двигается быстрее. Представляю, как ему больно. Он спотыкается, но быстро выпрямляется. Мне хочется бежать за ним, но он уже слишком далеко. И он прав. Вдвоём мы привлечём больше внимания.
Затхлая, бесшумная атмосфера трюма жужжит у меня в ушах. По спине пробегает дрожь. Если Нила обнаружит подготовку к побегу, нам обоим конец. Надеюсь, он сообразит, что сказать, если их поймают.
За спиной слышится шорох, словно какой-то зверёк снуёт между капсулами и бочками с гелем. Я поворачиваюсь и замираю. В лабораториях никого нет. Хавьер ушёл в противоположном направлении. Я осматриваю пустые капсулы там, где слышался шум. Мои глаза плохо привыкают к темноте, и сначала я ничего не вижу. Потом в поле зрения попадает маленькая голова, высунувшаяся из-за ближайшей капсулы. У меня перехватывает дыхание.
Вокси.