— Ну, вот и отличненько. Сегодня в семь — показ новой коллекции белья Intimissimi. Будем с тобой сидеть прямо на местах перед подиумом. Может, присмотришь себе какую-нибудь красотку, чтобы не киснуть в Париже одному. Шучу. Я знаю, что ты серьезный молодой человек.
Официант принес десерт. Джек хотел предупредить Дженни, что прямо сейчас лучше бы ей было придвинуться ближе к столу или вообще на минутку встать из-за него. Но он ничего не сказал, а через несколько секунд горячий кофе из фарфоровой чашки, внезапно соскользнувшей со слишком сильно наклонившегося посеребренного подноса, весь оказался на платье Дженни. К счастью, кофе в чашке было немного, и она не обожглась. Официант, который запросто мог одним лишь таким проступком лишить заведение одной из его мишленовских звезд, спешно извинялся, но девушка, от души отругав его на хорошем французском, не стала раздувать скандал.
На показе, хотя это мероприятие и было поставлено с размахом, Джеку вначале было невыносимо скучно. Дженни без умолку болтала — сказала, что именно с рекламы этой марки когда-то началась головокружительная карьера русской модели Ирины Шейк. У Дженни было три пригласительных на это шоу, но третье место пока пустовало: его Дженни приберегла для своей подруги из Восточной Европы — успешной парижской модели, которая также работала и дизайнером, стараясь раскрутить свой собственный бренд женской одежды. В главном шоу Intimissimi этого года участвовал десяток девушек и несколько мускулистых темнокожих парней. Ни одно из лиц или имен не показалось Джеку знакомым; модели белья казались ему одинаковыми. Когда в самый разгар шоу на подиуме установили высокий стриптизный шест, вокруг которого одна из девушек-моделей начала неприлично виться, словно в дешевом клубе для холостяков, он уже окончательно пожалел, что потратил время на это представление. От скуки он повернул голову в сторону темных рядов зала и в этот момент увидел в проходе нечто необычайное.
Сначала это была просто высокая тонкая фигура, которая словно плыла в их сторону. Затем, уже совсем вблизи, фигура превратилась в девушку поразительной, почти неземной красоты. Она была одета в облегающее короткое синее платье, на голове высокая прическа из тщательно уложенных вверх мягких волос каштанового цвета. Более совершенной, точеной, как у статуи Венеры из Лувра, женской фигуры он ни разу не видел за всю свою жизнь. Несколько секунд Джек, как завороженный, просто наблюдал за этим чудом, словно прибывшим с другой планеты. Незнакомка безразлично прошла мимо них, но затем вернулась и, увидев Дженни, ослепительно и слегка смущенно улыбнулась, обняла ее, сев на свободное место рядом. Только сейчас Джек понял, что это и была та самая подруга-модель, опоздавшая на представление, которую они уже перестали ждать. Конечно, в его положении надо было держаться подальше от новых, тем более случайных знакомств. Но он не мог с собой ничего поделать — в его душе оглушительно играли торжественные фанфары, а голова сладко кружилась, словно после целой бутылки игристого вина. Шоу закончилось через час, они вышли втроем на улицу, весело и непринужденно болтая. Бархатное небо над Парижем к этому времени стемнело и покрылось звездами. Это был идеальный вечер для романтической прогулки по городу любви.
Девушку-модель звали Виктория Даманок, она была из Белоруссии, но уже несколько лет жила в Париже и работала на его лучших подиумах, а также снималась для самых престижных журналов. Джек всегда с любым человеком мог найти при желании общую тему для разговора. Виктория, к счастью, почти свободно говорила на нескольких языках, включая английский. Как и почти все модели, она не блистала интеллектом, но была совершенно не заносчивой, улыбчивой и имела отличное чувство юмора. Джек иногда был влюбчивым, но настолько сильно, легко и быстро его не очаровывала еще ни одна другая девушка в его жизни. В конце вечера, когда они втроем ели свежайшие устрицы из Аркашона в баре под открытым небом, он отдавал себе отчет в том, что не сможет не увидеть хотя бы еще раз эти необыкновенные загадочные, чуть раскосые, огромные сине-зеленые глаза. Когда Дженни отлучилась в дамскую комнату, он попросил у Викки номер ее телефона. Но та лишь задумчиво посмотрела на него из-под длинных ресниц, словно не услышав его вопроса. Уже за полночь он отвез девушек по домам на первом подвернувшемся грязноватом такси. Виктория жила довольно далеко от центра, на улице с русским названием Санкт-Петербургская, вблизи Монмартра, где ее модельное агентство снимало ей квартиру. Джек пожал ее руку с невероятно длинными изящными пальцами. Он продолжал улыбаться и даже дружески слегка приобнял ее на прощание, но при мысли, что он ее может больше никогда не увидеть, его сердце словно больно сдавил железный обруч. По пути в отель он вынул из кармана смартфон и чуть не закричал от радости. Викки только что добавила его в друзья на Фэйсбуке и сразу же прислала ему личным сообщением свой телефон. Вернувшись в отель, Джек, как юноша, долго не мог уснуть. Париж и вправду был городом любви.
На следующий день у нее не было съемок, и она сразу согласилась то ли пообедать, то ли поужинать около пяти часов вечера в одном из лучших в городе ресторанов морепродуктов. Их вкусы в еде и, как оказалось по ходу беседы, во многом другом почти идеально подходили друг Другу. Между ними стояло огромное блюдо с устрицами, лобстерами, морскими ракушками, крабами и гребешками в несколько уровней. При своей фантастически изящной фигуре Виктория уплетала все это великолепие с такой скоростью, что Джек за ней просто не успевал. Видимо, они очень органично смотрелись вместе как пара: соседи с соседнего столика — интеллигентные французские супруги средних лет — сами предложили сделать их совместное фото, а уходя, неожиданно снова подошли к их столику и пожелали им счастья. С момента их знакомства не прошло еще даже суток, но Джеку было с ней так необыкновенно комфортно, словно они уже были почти родными. Он не мог насмотреться в ее смеющиеся сине-зеленые глаза, наслушаться высокого мелодичного голоса: весь волшебный облик этой девушки словно полностью обволакивал его, приносил ощущение наслаждения каждой минутой их общения. Ему казалось, что они не просидели в ресторане и часа, как за окном вдруг резко стемнело — оказалось, что их ужин длился уже четвертый час. У Джека не было, казалось бы, естественного в такой ситуации страстного желания как можно скорее затащить эту девушку в постель. Как раз наоборот, он мечтал растянуть это ощущение сладостного предвкушения, жаждал романтики больше, чем обычной физической близости.
Они пробыли вместе еще несколько дней, и Джеку все время казалось, что он находится в сказочном сне, который, к счастью, все никак не заканчивается. Он свозил ее в великолепный Версаль, искренне удивившись, что за несколько лет жизни в Париже она ни разу в нем не была. В садах Версаля, в их дальней части, где вокруг нет людей, произошел их первый поцелуй. На следующий день он прочел ей целую лекцию об истории импрессионизма в музее мадам Д’Орсе, и Виктория слушала и смотрела на него как зачарованная, после этого в ласковых лучах заходящего солнца они поднялись на Эйфелеву башню, любуясь городом мечты у перил верхней платформы в обнимку, а затем отлично провели вечер, сидя на лучших местах на шоу в знаменитом кабаре «Лидо». На следующий день у нее были важные съемки, и они не виделись до самого вечера: это время показалось Джеку почти вечностью. Днем ему позвонила встревоженная его долгим молчанием Дайана, и он поговорил с ней как всегда тепло и нежно как ни в чем не бывало. Чувства Джека к этим двум прекрасным девушкам загадочным образом нисколько не мешали друг Другу.
Вечером Джек получил смс, в которой был адрес места, где проходили съемки. Виктория с двумя другими девушками — француженкой и кореянкой — снималась в рекламе для всемирной презентации новой модели смартфонов Samsung. Фотосессия проходила на открытом воздухе, на мосту, на закате, на фоне сияющей огнями Эйфелевой башни. Вокруг моделей была большая съемочная группа — фотографы, постановщики, осветители. Джека удивило, насколько непрост процесс съемок такого уровня, буквально физически изматывающий для моделей. В течение трех часов девушек просили снова и снова сделать несколько шагов на высоченных каблуках, а затем они замирали в разных позах. Кажется, было сделано не меньше сотни дублей. В какой-то момент Виктория, стоявшая в центре, от усталости томно положила голову на плечо француженке, а кореянка заботливо обняла ее за плечо с другой стороны: в конце концов, именно этот кадр, получившийся случайно, из-за его естественности и непринужденности был отобран среди сотен других и позже растиражирован по всему миру. Джек вызвал на этот раз в качестве такси роскошный представительский «Мерседес», на котором они съездили на ужин. Вконец уставшая Викки чуть не заснула прямо за столом. Потом она попросила Джека довезти ее домой и, выходя из машины, сама пригласила его к себе. У нее в баре оказалась бутылка шампанского Crystal, а одна из двух комнат была заставлена корзинами с цветами от многочисленных поклонников. Она села к нему на колени и с гордостью показала свое портфолио: тонкую книжку с лучшими снимками за ее карьеру, которое ее агентство рассылает потенциальным клиентам перед пробами. Потом они вместе легли в кровать, и она показалась Джеку такой бледной, что он даже в какой-то момент всерьез решил не беспокоить ее и просто мирно заснуть рядом. Ситуацию спасло шампанское: после двух-трех бокалов Викки наконец-то ожила, и искра страсти между ними разгорелась по-настоящему, почти на всю ночь.
Но уже следующим утром сказка окончилась так же быстро, как и началась.
Викки, проснувшись, посмотрела на Джека мутными, почти бессмысленными глазами так, словно впервые его увидела. У нее явно болела голова, ее взгляд был жестким, а в голосе звучало лишь недовольство и стальные нотки:
— Что ты здесь делаешь? Я же просила вчера отвезти меня домой и оставить в покое!
Джек с изумлением посмотрел на нее, даже не зная, что ответить. Виктория встала с постели и начала быстро одеваться:
— Слушай, мы с тобой встречаемся уже несколько дней, а я от тебя до сих пор так ничего еще не получила. Так нельзя. Ты хоть представляешь, сколько стоят мои эскорт-услуги за каждый день, даже без интима? Тебе Дженни не говорила?
Джек смотрел на нее совершенно растерянно. Он ожидал любого продолжения, но только не такого.
— А чего ты хотел? Ты скоро уедешь, у тебя есть девушка дома, ты мне сам об этом рассказал за ужином. Ты — очень приятный парень, но зачем еще, кроме денег, ты мне нужен? Ну, подумай сам, ты же умный?
Она с тревогой посмотрела на часы.
— Извини, ко мне скоро зайдет подруга, и она ни в коем случае не должна тебя здесь видеть. Если хочешь встретиться со мной в отеле сегодня вечером, если я буду свободна сегодня, я пришлю, сколько тебе это будет стоить. Обычно я беру несколько тысяч евро за встречу, но тебе сделаю большую скидку за то, что ты такой симпатичный и позитивный. Это все, что я могу для тебя сделать. А теперь, пожалуйста, уходи.
— Но ведь этой ночью ты была душой и телом со мной абсолютно искренне? Что на тебя нашло?
— Не помню. Шампанское. Я плохо переношу алкоголь, даже от небольшого количества мой мозг отключается. Радуйся, что удачно воспользовался моментом. А теперь уходи, пожалуйста, правда…
Более по-дурацки Джек давно себя не чувствовал.