Опоздал, потому что Клавдия Захаровна многое поняла и без признания мужа.
Не опоздал, потому что вся правда все-таки осталась неоткрытой, осталась лишь догадкой...
— Сидим? — потирая руки, спросил Захар Михалыч, пристально вглядываясь в лица дочери и зятя. — А на улице мороз, бррр!..
— Сейчас подам ужин, — сказала Клавдия Захаровна, стуча кастрюлями. — Ты чего рано сегодня?
— Делать нечего. — Он вопросительно посмотрел на зятя. — У главного инженера был?
— Был, — ответил Анатолий Модестович и опустил глаза.
— Ну?..
— Кажется, мы изобрели очередное колесо.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — воскликнул старый Антипов удивленно, а Клавдия Захаровна перестала греметь посудой, и он понял, что она внимательно слушает их разговор. — Как же это?
— Новый инструментальный будут строить в первую очередь, так что нет смысла гробить средства на реконструкцию старого.
— Вы зря, выходит, работали? — подала голос Клавдия Захаровна.
— Выходит.
— И ты так легко говоришь об этом!
— Плакать ему, что ли? — сказал Захар Михалыч. — Раз новый цех будут строить, тогда другое дело. А в новом не пригодится, что вы делали?
— Может быть, — ответил Анатолий Модестович.
— Значит, не зря работали, — подытожил старый Антипов.
Клавдия Захаровна молча поставила на стол тарелку, положила рядом вилку.
— Оставь все, я утром помою, — сказала она. — А мы пойдем спать.
— Ступайте. Да потише там, ребят не разбудите.
В полной неясности пребывал Захар Михалыч, ковыряясь вилкой в жареной картошке. Есть не хотелось. Клавдия спокойна вроде, заинтересовалась их разговором, укорила даже мужа, по глазам видно, что не плакала... А все же отводит, отводит глаза, чтобы не смотреть на мужа, и не позвала, как обычно, спать, а вроде сообщила, что они пойдут спать...