— Никуда я с вами не пойду!
— Пойдешь! — недобро ухмыльнулся Шныга. — Иначе прямо здесь изобьем. Будешь знать, как подглядывать! По мордасам врежем — поняла?
— Да что с ней разговаривать?
Толстяк потащил Женку за руку прямо через колючие кусты.
— Платье порвете, дураки!
Девушка поначалу упиралась, но скоро поняла — бесполезно. Толстяк пер, как танк! Длинный едва поспевал сзади, подгоняя пленницу чувствительными тумаками.
Женька не плакала — ругалась и гордо сопела. Хотя и ноги уже все были в царапинах, и платье порвалось на подоле.
— Ничего-о! Попадет еще вам! Ох, попадет!
Шли недолго. За кустами вдруг показалась небольшая полянка и… самый настоящий блиндаж — с бревнами вместо крыши! Вероятно, это и был «штаб». Возле блиндажа горел небольшой костерок. Рядом, на старом пне, сидел коренастый пацан с короткой стрижкой и деловито раскуривал папиросу.
«Мошников!» — узнала Женька.
— А, пионерочка! — пацан ее тоже узнал.
Нет, раньше они с ним не встречались, как, кстати, и со Шныгой, и с толстяком, вместе в одной компании не играли, и, как бы сказали в старые времена, — представлены друг другу не были. Но как все примерно одного возраста школьники, друг друга знали, по крайней мере в лицо.
— Вот, Вань, шпионку поймали! — горделиво похвастался Шныга.
— «Штаб» наш искала, зараза! — дополнил толстяк. — Ходила тут кругами, высматривала…
— Да ничего я не высматривала! Я вообще в эти игры не играю, я…
— Заткнись! — Шныга хлестко ударил пленницу ладоннью по губам. Не до крови, но обидно и больно!
Женька шмыгнула носом, но сдержалась, не заплакала. Перед этими-то козлятами? Вот еще!
— Молчи, пока не спрашивают, — закурив, Мошников поднялся на ноги и, подойдя к девочке, выпустил дым прямо ей в лицо.
— Да пошел ты! — пленница дернулась… и тут же получила удар под дых! Скрючилась, злые слезы полились по щекам…
— Плачь, плачь, — удовлетворенно протянул Мошников. — Сейчас еще пытать тебя будем. Как шпионку! Давай ее к дереву! Шныга, за крапивой к оврагу слетай.