— Откуда такая точность?
— Так у меня же часы, вот! «Победа»! — вытянув руку, похвастался пухлик. — Дядька родной в мае подарил, на день рождения. Я все время на них смотрю — точные! Вот тебя, например, мы со Шныгой в восемь шестнадцать заметили. Сучьями хрустела, как медведь!
— Сам ты медведь… Так! — Женька вдруг покусала губу. — Ты про какого-то Геньку говорил? Ну, что компания у него у Дома пионеров ошивается…
— А, да! — охотно вспомнил Владик. — Генька Смирнов из шестого «Б». Завистливый, черт! Он бы давно наш «штаб» нашел и сжег, да Ваньку боится.
— Мошникова?
— Его.
Общими усилиями собравшихся на танцплощадке пьяного хулигана Котьку Хренкова водворили-таки в КПЗ.
— Вот ведь гад, еще артачится! — громко возмущался Дорожкин. — Игнат, мне его на себя записать?
— Ну да.
— Отлично! Прям сейчас протокол и составлю. Сразу за весь месяц показатели сделаю.
— Все «палочки» считаете, — усевшись на подоконник, усмехнулся Алтуфьев.
Опер хмыкнул:
— А у вас не так?
— Везде так, — покивав, следователь вытащил сигареты. — Система. Кури, Игнат… Игорь, ты будешь?
— Не, бросаю.
— Молодец, — уныло похвалил Ревякин. — Недаром — культмассовый сектор. Кстати, не забудь записаться в танцевальный кружок.
— А ты — в библиотеку. И на газету «Правда». Так… — положив перед собой листок желтоватой бумаги, участковый посмотрел на помощника дежурного, усатого старшину. — Степаныч, там у него что в куртке-то?
— Как раз досматриваю… Ключ белого металла, кошелек… рубль и два пятака… Не густо… Опа!
— Что там такое? — Разом поинтересовались все.
— Часики женские! Похоже, золотые.