— Это вы в «чижа» у старой школы играли? — быстро спросила Женька. — В тот день, когда Лидию Борисовну убили?
— Ну-у… не помню…
— Вспоминай! — Макс отвесил толстяку смачного «леща». — Недавно ведь совсем было.
— Да, мы там всегда играем, — закивал Владик. — С мелкими. Когда Ваньки нет. А когда Ванька — здесь, в «штабе».
— «В шта-абе»! — передразнил Макс и зло прищурился. — Поубивать бы вас всех за такие дела.
— Да мы не хоте-е-ли, — опасливо косясь на Женьку, заканючил толстяк. — Мы и вправду думали — шпионка. Геньки Смирнова команда — рядом. Они у Дома пионеров обычно шатаются, давно хотят наш «штаб» сжечь — завидуют! Вот мы со Шныгой и подумали — шпиона послали. Шпионку…
— Сам ты шпион! — не выдержала Колесникова. — Ка-ак двину сейчас! Платье еще разорвали, сволочи дефективные. Чем теперь зашивать? Где я такие нитки возьму?
— Я-я… принесу н-нитки… — неожиданно заверил «дефективный». — У меня сестра в бытовых, закройщица… Я принесу.
Максим хмыкнул:
— Принесет он… Вспоминай давай! Кого видели?
— Парень был на мопеде… или мужик… длинный такой, в кепке, в плаще…
— Так полгорода ходит, — хмыкнула Женька. — Лица не видел?
— Не. Он спиной стоял. Да я и не присматривался — за палочками бегал, водил. А мопед — помню. Обычный, как велик, только с мотором. Темно-серый такой. Как у почтальона нашего, дяди Славы.
— Так, может, это почтальон и был? Он же везде с почтой своей ездит.
— Не. У дяди Славы багажник сзади, а у этого — нет.
— Та-ак… — Женька присела на корточки рядом с Владиком. — А теперь припомни — точно это тот день был? Ну, когда…
— Да точно! Мне тогда еще от матери чуть не попало. За то, что поздно пришел. А потом тетя Вера зашла за солью. Она про убийство и рассказала. Вот мать про меня и забыла.
— Теперь с временем определимся, — не отставала Колесникова. — Вот когда ты этого, на мопеде, видел, это утро было, или обед, или вообще ближе к вечеру?
— Три часа сорок минут, — толстячок неожиданно улыбнулся. — Ну, без двадцати четыре.
Юные следопыты удивленно переглянулись: