— О! Это я сейчас!
Заломив пленнице руки, привязали к смолистой сосне старой грязной веревкой.
— Платье испачкали, гады! Отвечать будете!
— Ответим.
Мошников криво улыбнулся и вдруг, запустив руку Женьке за пазуху, принялся лапать грудь!
— Т-ты… что делаешь?!
— А титьки-то есть уже… Правда, маленькие, — ухмылялся мучитель.
Толстяк радостно засопел:
— Вань, а можно мне?.. Можно мне тоже потрогать?
— Дак кто не дает? Она даже рада будет…
Закусив губу, Женька закрыла глаза — было противно и горько. И еще — очень обидно от осознания своей полной беспомощности.
Тут подоспел Шныга с крапивой. Пленнице задрали подол, ожгли по бедрам.
— Ой, Вань, ой, не могу! — громко захохотал лопоухий.
— Вам же… это с рук не сойдет! — сквозь рыдания угрожала девчонка.
Мошников неожиданно осклабился и взял пленницу за подбородок:
— Очень даже сойдет! С Веткиной и еще кое с кем сошло. Мы же тебя не насильничаем, а так, пытаем… ты сама с нами решила поиграть. Тебе ведь самой приятно! Молчать не будешь — мы школе расскажем. Все расскажем, всем… И мильтонами нас не пугай. Что мы с тобой делали-то? Просто в шпионов играли. Сама же к нам пришла… Верно, парни?
— Ага! — радостно подхватили Шныга. — Слышь, Вань, а давай ее совсем разденем!
— Давай!
— Толстяк, подмогни…
Женька зарыдала в голос: