— А что за автобус-то был? — сняв фуражку, участковый вытер со лба пот. — Рейсовый?
Мальчишка засмеялся — небольшой совсем, лет восьми:
— Не-а, дяденька милицанер. Рейсовый — он с тупым носом, а у того капот как у газика.
— А цвет какой, помнишь?
— Синий. С белым.
Такой же автобус видели и его приятели, с их слов оперативники уточнили и дату, и время. Все сходилось. Похоже, не врал Хренков.
Рассказали ребята и про девчонок. Про «лахудр». Правда, «лахудрами» пацаны их не звали, для них они были просто «городские», а для кого-то и вообще — «тетеньки».
— Одну Таней зовут, а другая — Юля!
— Они к бабе Шуре Вощенковой приехали. В конце мая еще.
— В Моськино, значит? — уточнил Игнат.
— Ну да!
— А сейчас они на озере, загорают.
— Ого! А покажете где?
Мальчишки вдруг замялись, зашушукались, потом самый старший — лет десяти — вышел вперед:
— Дяденьки милицанеры, а вы нас на мотоцикле прокатить можете?
Ревякин громко расхохотался:
— Конечно! Игорь, пешочком пройдешься? Ну, залезай, пацаны! Один — сзади, остальные в коляску…
— Ура-а-!
Так вот и подкатили к озеру: Ревякин за рулем, а с ним — толпа радостно орущей ребятни! Наверное, человек десять. И как только поместились-то?
— Дяденька милицанер! А вокруг озера можете?