Нина Владимировна Трапани, осужденная по делу об «Антисоветском церковном подполье», подробно описала квартиру на станции Лосиноостровская в Подмосковье, в которой в 1934 году проводилось тайное богослужение: «Распахнулась дверь в соседнюю комнату, и перед взором предстало чудесное зрелище: окна были задрапированы занавесями, отчего в комнате царил полумрак. На деревянной рамке под потолком были натянуты белые полотняные занавеси, полукругом отделяющие угол, а сверху изящными складками спускались до пола кружева, создающие впечатление воздушного иконостаса. К нему были прикреплены бумажные иконочки, вделанные в картонные рамки… За завесой в уголке помещался небольшой престол, налево – маленькая полочка, служащая жертвенником… Наутро храм в честь иконы Богоматери „Отрада и Утешение“ был убран, комната превратилась в обычную». Совершающих тайные богослужения священников советская власть преследовала, имея целую сеть осведомителей-стукачей…
Икона Всех святых, в земле Русской просиявших, написанная М. Н. Соколовой в 1934 г.
Всего два с половиной года владыка Афанасий пробыл на свободе.
1 мая 1936 года его арестовали по доносу провокатора, обвинив в контрреволюционной деятельности. Следствие продолжалось четыре месяца – с изнурительными ночными допросами и истязаниями. Владыка не назвал имен своих «сообщников» и укрывавших его благодетелей и не признал за собой никакой вины. Он со спокойным мужеством принял новый приговор – пять лет исправительно-трудовых работ на Беломорско-Балтийском канале.
В лагере владыку Афанасия назначили инкассатором Медвежьегорского отделения. Ему пришлось иметь дело с ворами и матерыми уголовниками. Через месяц в кассе обнаружилась недостача в тысячу сто пятнадцать рублей, в растрате обвинили инкассатора. Близкие присылали владыке деньги с воли, чтобы он смог расплатиться с долгом, но суда избежать не удалось. Приговор был суровым: инкассатору добавили год лагерей, обязав вернуть всю сумму, и на все время пребывания в заключении наложили ряд ограничений.
В августе 1937 года без предъявления обвинений владыка Афанасий был арестован и заключен в штрафной изолятор, где провел три ужасных месяца. Почти каждую ночь кого-то из заключенных изолятора выводили на расстрел, и владыка много раз, молясь в углу барака, прощался с жизнью… В одном из его писем к своему близкому другу Иосифу Потапову есть слова: «Правоверные евреи едут в Палестину и там в пятницу вечера у развалин храма Иерусалимского плачут о былой славе Израиля. И зовутся у них эти развалины „Стена плача“… У православного русского народа теперь на каждом шагу и каждый день стена плача».
С началом Великой Отечественной войны заключенных стали спешно переправлять на новое место, в Онежские лагеря Архангельской области. Владыка Афанасий более четырехсот километров шел пешком в большой партии арестантов: свои вещи изможденные заключенные несли на себе, каждый день кто-то умирал. Владыка Афанасий дошел до Онежских лагерей, но после такого перехода потерял последнее здоровье и уже не мог работать на лесоповале. Он еле передвигался с палочкой, выполнял всевозможные работы в бараке и при этом творил молитвы.
В годы заключений владыка Афанасий составил молебные пения «О прекращении войн и мире всего мира», «О сущих в темницах и заточении», «Молитва при зело скудной пасхальной трапезе» и другие.
В Онежских лагерях владыка пробыл до 13 июля 1942 года – и опять два с половиной месяца сверх срока, после чего переехал в город Ишим. Он жил на средства, присылаемые друзьями, и выполнял на дому церковные требы.
В годы войны в стране отношение властей к Церкви постепенно менялось в сторону потепления, епископов и священников стали выпускать из лагерей. Но эти послабления обошли владыку Афанасия стороной, он пожил на свободе всего пять месяцев. В ноябре 1943 года его вновь арестовали, предъявив обвинение в организации нелегальной «домашней церкви» в Ишиме. Начался новый круг мытарств по тюрьмам и лагерям.
В автобиографии «Этапы и даты моей жизни» семь месяцев скитаний с ноября 1943 года по июнь 1944 года уместились в одну строку: «Тюрьмы: ишимская, омская, московские – внутренняя (Лубянка), военная Лефортовская, Бутырская, Краснопресненская. Приговор – восемь лет заключения».
На тюремных фотографиях этого периода владыка Афанасий выглядит глубоким стариком – трудно поверить, что ему всего пятьдесят шесть лет. Он уже официально был признан инвалидом и не мог выполнять никакой физической работы. В Мариинских лагерях его назначили ассенизатором, и владыка убирал отхожие места, сравнивая себя с преподобным Иоанном Дамаскином. Как известно по житию святого Иоанна Дамаскина, строгий старец-наставник запретил ему заниматься творчеством и давал самую трудную работу: бывший вельможа со смирением убирал в монастыре нужники.
30 августа 1946 году епископ Афанасий снова был арестован по ложному доносу и этапом отправлен в Москву. И хотя впоследствии доносчик отказался от своих показаний, владыку отправили отбывать срок на новое место, в Темниковские лагеря в Мордовии (близ Сарова).
В Темниковский лагерь, реорганизованный в Дубравный лагерь особого назначения, так называемый Дубравлаг, святитель Афанасий прибыл в декабре 1946 года. Он был так слаб, что мог заниматься только плетением лаптей. Там владыка Афанасий составил «Молитву о мире всего мира», ежедневно читал ее сам и рассылал другим. В письме к духовным чадам он просил записывать сведения о современных подвижниках благочестия, ибо «в наше время немало сокровенных среди мира рабов Божиих» – уж он-то знал это по своему лагерному опыту.
В 1947 году владыке Афанасию исполнилось шестьдесят лет. Он вышел на пенсию по старости и инвалидности, но по-прежнему жил в неволе. Срок его заключения закончился 9 ноября 1951 года, после чего «заботливая» советская власть постановила отправить его в Зубово-Полянский дом инвалидов на станции Потьма Мордовской АССР. Но к моменту его освобождения дом инвалидов еще не был построен, и все время, пока шло строительство, владыку Афанасия лишних три с половиной года держали в лагере. Когда наконец в мае 1954 года владыку переправили в инвалидный дом, оказалось, что он мало чем отличается от тюремных застенков.
Все эти годы мытарств и обидного, несправедливого, сверх срока заключения под стражей владыка Афанасий продолжал работу над богослужебными текстами и в письмах просил друзей присылать ему книги и рукописи. «Какое великое сокровище вера наша!.. Во всех обстоятельствах она приносит нам успокоение, утешение, радости», – писал он из Дубравлага монахине Маргарите (Зуевой).
7 марта 1955 года святитель Афанасий наконец-то был отпущен из инвалидного дома на иждивение Георгия Георгиевича Седова, старосты Воскресенского собора города Тутаева Ярославской области. В Тутаеве владыка жил с подпиской о невыезде и два раза в месяц являлся на регистрацию в милицию.
Примерно через месяц после освобождения владыка Афанасий написал письмо Патриарху Алексию I (Симанскому), изложив в нем свое заветное желание – иметь условия для творческой работы над богослужебными текстами и изысканиями в области агиографии. «После многих лет моих невольных скитаний я хотел бы остающиеся немногие дни моей жизни провести в уединении, в тишине, как бы в затворе. Но если Господь благословит, я предполагаю и в моем уединении с Божию помощью и за ваши святые молитвы продолжить ту работу, о которой я писал Вам» (от 2 апреля 1955 года).
Владыка письменно обращался к Алексию I еще в 1945 году, из Мариинского лагеря, поздравляя Патриарха с избранием и прося похлопотать о замене лагерей на заключение в любую из московских тюрем. Тоже неволя – но в тюрьме у него была бы возможность доставать нужные книги для работы и в уединении трудиться над текстами. Но десять лет назад по какой-то причине владыка не получил ответа на письмо. Зато теперь из Патриархии быстро пришел ответ: Патриарх Алексий I писал, что не сомневается в его верности Церкви, назначил владыке Афанасию пенсию как иерарху на покое, приглашал поселиться в Троице-Сергиевой лавре.
24 октября 1955 года с разрешения властей владыка Афанасий переехал в поселок Петушки Владимирской области. Последние семь лет жизни он жил в отдельном маленьком домике, занимаясь составлением Месяцесловов, дополненных именами святых, совершенствуя службу Всем русским святым и редактируя богослужебные книги.
ebooksa