Голубь. В романах, Катерина Алексеевна, в романах. Не хочешь, не надо, могу и по-другому. (Мечтательно.) Эх, прибавить бы тебе лет тридцать!
Катя. Вот это другое дело! А чай мне вскипятили?
Голубь. Виноват, матушка, никак нет. Я пришел, а тут уже Андрей Сергеевич садит, ну и заболтались, забыл. Да и стоит ли сейчас чай пить? Тут к тебе одно предложение есть.
Катя. Какое?
Ваганов. Я вызвал машину. Съездим сейчас покататься за город?
Катя. Кататься? Холодно сегодня.
Ваганов. Вот и хорошо. Мы этим медведем (показывает на медведя, лежащего перед тахтой) ноги накроем, как на лихачах – медвежья полость! Куда-нибудь по шоссе, свернем на проселочную, немножко пешком по снежку! А потом с холоду в ресторан – по рюмке водки!
Голубь. Ну, как же? Уж больно хорошо рассказывает!
Катя. Это, конечно, все очень хорошо, но мне что-то не хочется, не знаю…
Ваганов (тревожно взглянув на часы). А что ж тут знать? Поедем, и все.
Катя (Голубю). А вы поедете?
Голубь. Ну, хорошо, поедем. Сейчас чаю выпьем, и поедем.
Ваганов (опять взглянув на часы). Нет, уж если ехать, так прямо сейчас!
Катя. Ладно. Ехать так ехать. Одевайтесь. Я сейчас, только платье переодену. (Выходит в другую комнату.)
Ваганов, еще раз посмотрев на часы, выходит в переднюю, за ним Голубь. Через несколько секунд оба возвращаются в пальто. Голос Кати: «Я сейчас. Принеси мне пальто». Ваганов снова выходит и, вернувшись, останавливается посреди комнаты с Катиным пальто в руках. Шум в коридоре. В комнату, громко продолжая начатый еще на улице разговор, входят Марков и капитан.
Капитан. А я ему говорю: нет, брат!
Оба одновременно замечают Голубя и Ваганова. Секунда молчания.
Голубь. Алешка! (Обнимает его.) Чертов сын! Приехал!
Марков. Здравствуй, старик. (Оглядывает его.) Нет, ничего, еще хорош! (Капитану.) Хорош у меня старик, а? Знакомься!
Капитан. Валуев!