– Кто вам говорил, что у меня разума искать, это злодей, который хочет, чтобы меня пытали! Где же вы были?
– Вижу, что доверия ко мне у вас нет, – сказал Куно, – на это трудно возразить.
– Вы молоды, – промурчал Абель, – у молодых сердце и рот открыты.
Он ударил широкой ладонью по губам, а глазами указал на дверь. Дингейм, видя, что от него непросто что-нибудь вытянуть, замолчал. Абель, однако, вместо того, чтобы выйти, подумав, воротился к нему, и, наклоняясь к уху, спросил:
– Кто вам говорил обо мне?
– Вдова Матиашова на рынке.
– А что же вы делали у неё?
– С ней моя давняя знакомая из Торуни.
– Я знаю, – пробормотал Абель, – Носкова. Это сумасбродка. Её в дороге едва не схватили поляки. Спряталась здесь от дождя под крышей и теперь ни вперёд, ни назад. Пусть же сидит на покаянии.
– Именно, что сидеть не хочет и не может, и желает вырваться.
Абель подошёл ближе.
– Вырваться – это не искусство, а что же из того? Куда? В Торунь? Торунь, должно быть, сдалась, все замки сдаются, потому что один Мальборг необходимо защищать.
Говоря это, Абель не казался ни смутившимся, ни отчаявшимся.
– Что же это? Конец Ордену? Окончательная гибель…
Гриб кивал головой, глаза уставил на стол и, собирая по нему крошки, которые машинально нёс в рот, говорил, как бы сам себе, не поднимая глаз:
– Не бойтесь, Орден ещё сильный; соберём людей, нужно время, замки вернутся. Мы много теряем, но Бог милостив, Бог милостив; я ещё на часы звонить им буду. Поляки, я их знаю, да, народ храбрый, но стоять на месте не любит.
Он странно рассмеялся.
– Вина и хлеба будет достаточно, наедятся, напьются, по жёнкам загрустят и пойдут прочь!! Упаси Боже от голода и бедности, тогда мы были бы в опасности, потому что они злые, когда голодные, и бьются как львы, когда босиком и в огорчении идут на войну. А ну мы… – ударил себя по голове, – мы даём им еду и напитки по уши, размякнут и ничего из этого не будет.
Смотря по-прежнему на стол и собирая крошки, Абель издевательски смеялся.
– В первом часу ужасные, а потом, потом и ребёнок с ними справится. Немец имеет другую натуру: его можно свалить, он даёт себя взять, потом постепенно восстановит силу и победителя за шею возьмёт.