– Куда? Откуда? – закричал он громоподобным голосом.
– Возвращаюсь… заплутал…
– Вернёшься сначала ко мне! – сказал Брохоцкий. – При короле место занято… Ни слова! Идти и слушать.
Люди, которых привела с собой Офка, посмотрел испуганными глазми на неё, друг на друга, и, оставшись, пользуясь замешательством, какое принёс ветер в лагере, исчезли. Девушка, держа коня за поводья, пойманная за руку Брохоцким, должна была идти первой. Протискивались они так среди перевёрнутых палаток и толпы, которая, несомую бурей одежду, ловила и хватала. Шатёр пана Анджея лежал также на земле, потому что столбы сломал ветер. Возле него увидела с испугом Офка стоящего ксендза Яна.
Старичок, увидев её, поднял руку кверхк, как бы благодаря Бога.
На лице девушки выступил румянец гнева, стыда и ужаса. Она хотела убежать, но Брохоцкий не пускал её, довёл даже до ксендза и, смеясь, поставил её перед ним.
– Так вот беглец, буря его принесла, – вскричал он.
Беглец стоял смущённый, но и дядя ксендз Ян не меньше был обеспокоен возвращением, вдруг её увидивши, не знал, как себя вести. Не хотел выдавать тайны, чтобы безумной позора не делать; чувствовал, что отпущенная на свободу, она, конечно, использует её на зло, либо, по крайней мере, для побега; он не смел радоваться, не мог ругаться.
– Отец мой, – сказал Брохоцкий, вроде отгадывая его мысли, – в лагере есть закон и обычаи. Кто раз самовольно ушёл, тот должен остаться под стражей, пока цель его не докажется и кара не взвесится. Сейчас не время ни расследовать, ни наказывать; в любую минуту, лишь бы только этот безумный вихрь утих, нужно выступать; враг недалеко; что тут с ним делать?
Обратился к Офке.
– Вы немного меня знаете, но может не сполна; я человек такого сердца, как руки. Оба железные. В походе родного брата не пожалею, а непослушному голову отсеку: понимаете меня?
– Секите! – воскликнула Офка. – И живо.
Говоря это, она наклонила голову и подставила белую шею. Брохоцкий и ксендз Ян посмотрели друг на друга, говоря глазами:
– Как с этим дьяволом поступить?
– Где же ты был? – загремел Брохоцкий.
– В лесу, заблудился.
– Кто тебе позволил от двора отходить?
– А кого же другие спрашивали, когда шли на замок? – спросила Офка.
– Значит, и ты там был?
Девушка сильно зарумянилась.