В ламбетских заседаниях приняли участие оба архиепископа, несколько епископов, многие из низшего духовенства и специалисты и знатоки церковной истории (проф. Колменс) и богослужебной практики церкви восточной (мистер Биркбек). В некотором роде эти заседания напоминают «Прения о вере» в московской грановитой палате, с тем разве различием, что дворец оберегался не стрельцами, а простыми полицейскими.
Защитники каждения опирались главным образом на то, что это обычай и обряд библейский и наблюдался всегда, наблюдается и теперь во всей каѳолической церкви как на Востоке, так и на Западе. Основываясь на том, что Книга обществ, молитв не отрицает практики всей католической церкви, кадильники настаивали на дозволительности этого обряда и в англиканстве. Делая в то же время справки в истории своей церкви, они указывали, что обряд этот соблюдался в XVII веке и XVIII, как например в Илийском соборе. Рассматривая с другой стороны церковные законы, они указывали, что каждение не запрещается последними, хотя и не упоминается в них. Следовательно, они возвращались к тому же самому принципу – «опущение не есть запрещение», на который, как мы видели, высокоцерковники опирались и ранее. Теми же соображениями они руководились и, отстаивая практику причащения больных запасными дарами, ссылаясь при этом на показания медиков и на чисто внешние условия, не дозволяющие совершать положенный Книгой общ. молитв чин полностью.
Архиепископы, ссылаясь на букву закона, ответили 31-го июля, что каждение не согласно с уставами англиканской церкви и, следовательно, должно быть уничтожено. Они не отрицали за каждением того значения, какое приписывали ему защитники, и высказывали надежду, что при более благоприятных временах каждение может быть введено в англиканской церкви, но что теперь от духовенства требуется подчинение этому решению.
1-го марта 1900 года архиепископы произнесли свое решение и относительно приобщения больных запасными дарами. Опираясь на Книгу общ. молитв и Члены веры, они признали эту практику незаконной и предложили духовенству воздержаться от нее, пока она не введена будет законною властью. Архиепископское решение, как исходившее непосредственно от церковной власти, оказало большее влияние, чем постановление тайного совета. С этим решением, хотя и нежелательным, высокоцерковникам было легче примириться, чем с veto светских судей ненавистного им тайного совета. Но при всем том, кризис нельзя считать вполне разрешившимся, раз вопрос об отношении государства к церкви и церкви к государству не решен окончательно в смысле большей свободы для церкви.
III
Трактарианское движение, как мы видели, с особенной силой выдвинуло идею о церкви, как богоучрежденном обществе, обладающем своими собственными законами, оглавленном иерархией и владеющем благодатными средствами спасения. Эта идея невольно вела к заключению о небходимости живого голоса в церкви, лучшим выражением которого должны были служить церковные соборы. Экзетерский синод уже наглядно показал, как важен голос церкви в борьбе за истинное учение. Мысль о необходимости восстановления деятельности конвокаций обеих провинций все более и более входила в сознание «черчменов» и нашла себе поддержку в Церковной унии. Когда кентерберийская конвокация собралась в ноябре 1847 года для составления благодарственного адреса королеве, один из членов поставил прямой вопрос: что сделала корона для церкви, чтобы благодарить ее? Из поднявшихся прений выяснилось, что собрание конвокаций и ее деятельность не стоит во всецелой зависимости от короны, и бездеятельность конвокаций предшествовавших лет обязана была лишь дурному обычаю, но не закону. Здесь же созрело решение возобновить живую деятельность конвокаций, как выражений самой церкви, и с этой целью образовано было особое общество.
После долгих прений в палате лордов в 1851 году и толков в прессе за и против конвокаций, в ноябре 1852 года в соборе св. Павла в полном составе собрался синод провинции кентерберийский, и 12 ноября состоялось собрание верхней и нижней палат конвокаций в Вестминстере. Деятельность кентерберийской конвокаций была фактически восстановлена. Последовали объяснения, резолюции, назначение комитетов и восстановлено было правильное сообщение между верхней и нижней палатой; то есть, приведена была в движение та машина, которая в течение 130 лет оставалась бездеятельной, благодаря беспечности духовенства. Несколько позднее последовало возобновление и конвокаций йоркской. В 1856 году конвокация решала вопрос о церковных богослужениях и о более целесообразном распределении евангельских и апостольских чтений. В 1857 году архиепископ кентерб. Самнэр, не сочувствовавший ранее оживлению деятельности конвокаций, перешел на сторону ее защитников, и в 1860 году последовало разрешение короны, объявлявшее деятельность конвокаций свободной. В 1861 году конвокация постановила канон дозволявший родителям быть восприемниками своих детей, но этот канон не перешел в закон. В 1865 году изменена была формула подписки, требовавшаяся от каждого члена англиканской церкви, по силе которой подписавшийся обещался держаться XXXIX членов и употреблять при богослужении лишь формы Книги общ. молитв. В 1872 году конвокация провела «акт однообразия при богослужении» и в 1873 году определила часы для совершения браков от 12 до 3 дня. В 1870 году внесено было предложение в конвокацию об исправлении текста Библии. Конвокация составила два комитета, и ревизия Нового завета была кончена в 1880 году и Ветхого в 1884 году. В сентябре месяце 1892 года, по предложению архиепископа кентерберийского, прошел новый Clergy Discipline Act, который предусматривает лучшие меры для усиления дисциплины среди духовенства, в случаях совершения преступлений последним. Хотя этот акт касался главным образом интересов церкви, и обсуждался конвокацией, однако окончательно он утвержден был парламентом. Это одна из тех аномалий, которые характеризуют настоящие неудовлетворительные отношения между церковью и государством»229.
В связи с оживлением деятельности конвокаций стоит учреждение церковных конгрессов и собрание синодов каждого диоцеза. Церковные конгрессы возникли, как попытка привлечь внимание и интерес народа к делам и вопросам церкви и объединить взаимно деятельность духовенства и мирян на пользу церкви. В предшествующий период разобщение между духовенством и народом было полное, а равно и между самими священниками связи и сношения были лишь случайные, на почве личных знакомств. Когда либеральная партия решилась нанести удар национальной церкви, духовенство не могло дать отпора, как разобщенное само в себе.
Первая попытка собрать церковный конгресс сделана была в Кембридже в 1861 году и была настолько удачна, что в следующем году повторена была в Оксфорде. С этого времени церковные конгрессы начали собираться ежегодно в различных местах. Устраивая вечерние собрания для рабочего класса, конгрессы подняли высоко в народе авторитет церкви и уважение к ней.
Само собой понятно, что церковные конгрессы не могли считаться полным выражением голоса церкви. Мысль о необходимости соборов из представителей духовенства и мирян от каждой епархии или диоцеза выдвинута была вперед в 1863 году в нижней палате кентерб. конвокаций. Первоначально это предложение не встретило сочувствия в епископах, не желавших вмешательства в их дела по управлению епархией. Фактически соборы диоцезов начали свою жизнь с 1871 года, когда епископ Уордсворт собрал синод в Линкольне, на котором присутствовало около 500 человек из духовенства его диоцеза. Здесь решено было установить ежегодное собрание подобных соборов и выработана была их организация. Когда подобные соборы начали собираться в каждом диоцезе, явилась мысль о необходимости дать некоторого рода систему и единство их деятельности. С этой целью решено было устраивать собрания из депутатов от каждого епархиального собора в Лондоне, который мог бы систематизировать решения отдельных соборов. Такой центральный совет (Central Council) учрежден был в Лондоне в 1881 году.
Когда идея соборного управления стала все яснее и яснее входить в сознание духовенства, появилась мысль о собрании всех англиканских епископов, рассеянных в колониях и Америке, под председательством архиепископа кентерберийского. В 1867 году последний разослал повсюду приглашения, призывая епископов собраться в Ламбетском дворце для обсуждения интересов и нужд церкви. Это приглашение возбудило живой интерес и нашло отклик повсюду. Прежде собрания издана была особая программа деятельности. Собрание состоялось в количестве 76 епископов и открыто было совершением евхаристии и проповедью одного из американских епископов. Председатель наметил в своем адресе следующие вопросы для решения: 1) лучший способ достижения воссоединения христианства; 2) сообщение об учреждении новых епархий; 3) рекомендательные письма для священников и мирян, путешествующих по различным диоцезам; 4) подчинение колониальной церкви митрополиям; 5) дисциплина практикуемая митрополитами; 6) митрополичий двор; 7) вопрос об апелляциях: 8) условия общения с церковью дома; 9) сообщение о предположенных миссионерских епископиях и 10) о подчинении миссионеров. Эти вопросы и предметы и были обсуждаемы собором в течение нескольких дней.
В 1878 году состоялся второй подобный же собор из 100 епископов, в 1888 году из 145 и в 1897 году из 150, повторяясь, таким образом, чрез каждые десять лет. Епископы объявили, что англиканская церковь держится твердо чистоты веры, как она передана в Св. Писании, сохранялась в первобытной церкви, выражена в символах и утверждена вселенскими соборами.
Наряду с прогрессом внутренней жизни англиканской церкви шло развитие ее колониального епископата. Мы видели уже, что в конце XVIII-го столетия учреждены были только две колониальные епископии. При быстром росте колоний, нужда в новых епископиях стала несомненной. В 1840 году епископ Бломфильд опубликовал свое письмо к архиепископу кентерберийскому, в котором указывал на эту необходимость, и результатом письма было образование особого фонда на нужды колониальных церквей. После обсуждения вопроса в ламбетских заседаниях, открыты были епархии в Новой Зеландии, на каковую посвящен был в 1841 году епископ Сэльвин, в Южной Африке (1847), в Тасмании и Гибралтаре (1842), в 1845 году выделен был Новый Брюнсвик, а в 1847 получили своих епископов Кейптаун, Аделэйд, Мельборн и Ньюкастель, и число колониальных епископов достигло до 80. В 1849 году учреждена была епископская каѳедра в Китае в Гон-Конго, а в 1883 году в Японии. В самой Англии в 1880 году учреждена была епархия ливерпульская, в 1882 нью-кастельская, в 1884 году южно-валлийская и отделена была бристольская от глостерской.
Наравне с ростом епископий прогрессировало и школьное обучение под руководством церкви. Вплоть до 1833 года оба общества – Национальное и Британское вели дело народного обучения без помощи государства. В этом году государство отпустило из общественных сумм около 200 тысяч рублей на поддержку как церковных, так и диссидентских школ. В течение шести лет до 1838 года Национальное общество основало 690 школ. В 1839 году правительство увеличило свою субсидию на 100 тысяч рублей и ввело систему инспекции над школами. Без разрешения инспекции ни одна школа теперь не могла получать пособия. Введя эту меру, правительство, очевидно, хотело распространить свой надзор и над церковными школами. Но из 204 этих школ 169 отказались от государственной помощи, отстаивая свою независимость. Для уничтожения этого разделения и раздоров, в 1840 году было постановлено, чтобы назначение инспектора над церковными школами производилось с согласия и одобрения архиепископа той или другой провинти. В 1858 году субсидия государства церковным школам достигла до полутора миллиона рублей, но с 1859 года сумма эта начинает понижаться и в 1865 году упала до 190 тысяч рублей. Во всех церковных школах религиозное обучение входило как необходимое и обязательное до 1870 года.
С распространением влияния либеральной партии, порядок этот подвергся критике, и составившаяся национальная лига потребовала, чтобы все школы, пользующиеся поддержкой из общественных сумм, были свободны от обязательного религиозного обучения. В 1870 году введено было обязательное обучение, и основаны были так называемые «министерские школы» – (Board schools), в которых религиозное обучение было необязательным. Мера эта клонилась к тому, чтобы уронить церковные школы, но не достигла своей цели. Количество обучающихся в церковных школах напротив, удвоилось, и обучение в них сделалось более доступным для народа, чем в новооснованных школах.
Для детей средних классов была выработана школьная система священником Вудардом (с 1870 года каноник собора в Манчестере), которая требовала обязательного религиозного обучения. В этих школах обучаются дочери духовенства и людей профессиональных занятий.
С 1816 года по 1881 год открыто было 16 богословских колледжей в различных местах, и несколько специально миссионерских. В Оксфорде в память Кебла открыт был в 1870 году колледж его имени, и в память Пьюзея – «Дом Пьюзея» в 1884 году. В Кембридже учрежден был миссионерский колледж в 1881 году.
Глава 3
Искание союзников. – Неудача в сношениях с Ватиканом. Оскорбительная для Англиканской церкви булла. – Оживление сношений с православным Востоком и стремление к ознакомлению с Русской церковью. – Трудный вопрос.
Великое Оксфордское движение, как мы уже видели, воскресило образ единой неразделенной католической церкви первых веков христианства. Выясняя идею вселенской церкви, трактариане, естественно, должны были решить вопрос: в каких отношениях к этой вселенской церкви стоит церковь англиканская? Разбираясь в этом вопросе, одни отрицали за англиканской церковью характер церкви католической и в погонях за идеалом увлеклись его призраком, т. е. Римом: другие, напротив, но отрицая недостатков своей церкви, видели в ней живую ветвь церкви вселенской, и ждали лишь реформ и обновления. Прямое обращение к Риму первых возбуждало неудовольствие во вторых. Отсюда мысль стала склоняться к поискам других средств к сближению с христианскими церквами, и желание вступить в унию с последними ожило в лучших умах. Так как все движение опиралось главным образом на древнюю церковную историю, пользовалось историческими методами и при этом англиканскую церковь XIX века не хотело видеть оторванной от церкви дореформационной, а прошлое англиканства было неразрывно связано с римским католицизмом, то взор высокоцерковников устремился, прежде всего к Риму, успевшему уже скрыть за своими стенами немало англикан, рабски подчинившихся ватиканскому наместнику Христову. Понятно, что подобное подчинение было нежелательным для людей, гордившихся своей свободой. Они видели, что новое рабство не могло быть лучше старого и грозило снова превратить англиканскую церковь в прежнюю сочную папскую ферму. Они хотели единения не на почве иезуитской политики, а на основах христианской правды и на условиях взаимных соглашений.