Марта осеклась.
— Простите меня, — с горечью промолвил Франсуа. — Я потерял голову.
— А я, — пробормотала Марта после долгой паузы, во время которой она не сводила глаз с поэта, — не должна была бы вас слушать.
Укоризненно покачав головой, Марта прошла в угол комнаты и уселась в кресло, а Франсуа, поклонившись, вышел.
Франсуа торопливым шагом шел по улице и корил себя за то, что сделал это признание, не смог удержаться от него; он обзывал себя глупцом: стоптанные башмаки, дырявая потрепанная одежда усугубляли его жалкий вид, так что он выбрал не самый подходящий день для объяснений с Мартой. Он был зол на себя за совершенную глупость, но в то же время злился и на Марту. Да окажись на ее месте Катрина, она и то не выказала бы такой холодности. Он был искренне убежден в этом или, во всяком случае, пытался себя убедить. Впрочем, Катрина никогда не была особо ласкова с Франсуа, однако поэт, чьи мысли в этот миг она занимала все больше и больше, стал приписывать ей чувства, каких не нашел в Марте, и испытывал жесточайшее разочарование.
Но тут на улице Сен-Жак недалеко от «Мулицы» Франсуа увидел Ренье де Монтиньи.
— Ренье! — окликнул он его жалобным голосом. — Ты все еще сердишься на меня?
Ренье раскрыл объятия, и Франсуа бросился к нему и крепко обнял своего самого старого и лучшего друга.
— Колен рассказал мне, что с тобой приключилось, — сообщил Ренье.
— Видно, так суждено было, — заметил Франсуа.
— Это уж точно, — согласился Ренье. — Много нас таких, что попадают в подобные переделки, и тут уж ничего не поделаешь.
— Но я не жалуюсь, — сказал Франсуа. — А без Колена я пропал бы. Благодаря ему я стал мужчиной.
— А мне пришлось дойти до Дижона, чтобы понять, что к чему в этой жизни, — насмешливо бросил Ренье, и внезапно его лицо омрачилось.
— Ты сожалеешь об этом?
— Да все идет как-то не так, — ответил Ренье. — Вот когда я был там и жил у Жако де ла Мера с «ракушечниками», все шло лучше некуда. Знал бы ты, Франсуа, что за человек этот Жако. Он содержит бордель, и стражники даже в мыслях не держат, будто он зарабатывает деньги на чем-то еще. А он зарабатывает, и еще как! Отовсюду все, кто хочет продать краденых лошадей, ткани, серебряную посуду — да что угодно, — обращаются к нему.
— И лошадей тоже?
— Конечно. У этого барыги со сбытом не бывает никаких затруднений. У него есть покупатели на все, причем за хорошую цену, и ни разу не бывало, чтобы он обманул или возникли какие-нибудь неприятности. Все по-честному. Ты привозишь ему товар, он поселяет тебя у себя в бардаке, и ты живешь там, пока он не вручит тебе твои башли.
Ренье взял Вийона под руку и повел его к мосту.
— Ну а кроме того, — продолжал Ренье, — почти во всех городах, и в Париже тоже, есть свои барыги, и ты можешь пойти к ним и свести знакомство. Кристоф Тюржис, Леклерк, Жак Легран. Тебе знакомы эти имена?
— Никогда не слышал.
ebooksa