– Я очень не хочу причинять вам боль. Я вообще не собирался никого трогать. Это должна была быть простая операция.
– Расскажите это Франко Бельцони. Или Джону Хили. Или Франсин Крамер. – Имена слетали с ее губ, будто стрелы.
– К смерти Джона Хили я не имею ни малейшего отношения. Что касается остальных, мне жаль. Особенно Франсин. Она мне нравилась. Но она не могла забыть прошлое.
– Не могла забыть, как ее насиловали и пытали? Как убивали ее сограждан?
Во взгляде Скорцени сверкнула сталь.
– Режим, инспектор, это мощный локомотив. Либо вы прыгнете на подножку, либо он вас задавит. Между прочим, я никогда не был одним из
Он подошел к Шаху, приставил пистолет к его животу и толкнул старика на стул.
Тот, не в силах вымолвить ни слова, опустился на сиденье с глухим шлепком.
– Я бы очень просил вас не двигаться с места. – Скорцени повернулся к Персис: – Манускрипт.
Персис стиснула зубы. Она не сомневалась, что Скорцени превосходный стрелок и более чем готов продемонстрировать свое мастерство. Кроме того, нельзя было забывать про Шаха.
В странной игре, начатой Хили, погибло уже слишком много людей.
Персис спустилась со сцены и подошла к Скорцени. Это был высокий, крепко сложенный мужчина. Он возвышался над ней, как великан из сказки. Шрам на щеке, казалось, пылал.
– Сначала револьвер.
Она достала револьвер и отдала его Скорцени.
Тот сунул его в карман костюма:
– А теперь манускрипт.
Персис взглянула на сверток, который держала в руках. На мгновение время остановилось. Ради этой книги, ради слов, написанных почти семьсот лет назад, погибло так много людей. И все было напрасно.
Она глубоко вздохнула и протянула сверток Скорцени. Тот засунул его под мышку, а потом окинул Персис оценивающим взглядом:
– Вы и правда невероятная женщина. Если бы мы встретились в другой жизни, как обычные граждане мира… – Он ухмыльнулся. –
– Подождите. – Персис шагнула вперед. – Зачем? Зачем вы это сделали? Зачем вам вообще этот манускрипт?