Глаза Лины затрепетали и закрылись.
– Не стоит. Это случилось несколько лет назад, – она отстранилась от моего прикосновения. Ее губы сложились в искреннюю улыбку, а затем она выпустила стрелу, к которой я не был готов. – Я давно научилась не доверять людям и обещаниям, только тварям. Поэтому, когда вы говорите мне, что вы опасны, вопрос не в том, чтобы поверить вам. Это просто универсальная истина.
Я понимающе кивнул.
– Но почему награду назначили именно сейчас? Почему бы не оставить тебя в изгнании?
Горькая улыбка тронула ее губы.
– Я продаю тварей, даже если это мой единственный способ выжить. Сначала попытка очаровать человека, а теперь это? Второго шанса нет, когда речь заходит об обеспечении безопасности наших зверей.
Моя рука шевельнулась раньше, чем я успел подумать. Все, чего я хотел – это дать ей хоть какое-то утешение. Что-то, чтобы показать ей, что я понимал ее. Мы все делали что-то необходимое, чтобы выжить. Более того, я знал, что значит пожертвовать тем, что я люблю. Но когда мои пальцы оказались в нескольких сантиметрах от ее щеки, я замер. Я не мог продолжать это делать. Если она поддастся моему прикосновению… Если она ответит взаимностью на мои опасно растущие чувства…
Я отдернул руку. Она проследила взглядом за моим движением, а потом отвернулась.
Она овладела собой, уткнувшись головой в мягкие брюха своих тварей и шепча тихие слова любви прямо им в уши. Языки слизывали ее слезы. Они давали ей то, чего не мог дать я. Любовь. Преданность. Сострадание. Они ничего не скрывали, как и она. Такую связь я никогда не смогу испытать.
Вероятно, она ощущала невыносимую боль, когда отдавала их.
У моих ног зашевелились травинки, и на меня уставилась маленькая женщина в платье из листьев. Заостренные уши торчали из мшистых волос, и она улыбнулась, обнажив бесконечные ряды острых, как кинжалы, зубов. Там, где должны быть ее ноги, клубился дым.
Гисс.
Само время остановилось, когда она вскинула брови.
Она была ответом. Тварь, которая могла бы снять с меня проклятие. Шанс на связь, на чувство, не обрекая никого на смерть. Мои конечности покалывало, и я заставил себя оставаться спокойным. Стойким.
«
Женщина нависла над моими коленями и сложила руки под грудью.
Я осторожно приподнял бровь.