— Глупости. Если бы звери боялись хоть в половину как люди, они бы все улетели на другие столпы. Им всё игра, они не понимают.
Звери не понимали, с этим трудно было спорить. Наверное, совсем нельзя резать крыльями бурное местное небо, если знаешь, что смертен. А с другой стороны — понимают ли люди? Своя смерть — она всегда как будто… не бывает.
Маргарета много думала об этом когда-то. До того, как стала хороводом из собственных теней.
Макс тем временем упрямился:
— Если бы она боялась упасть, она бы и с тобой не полетела. И никакая клубника не помогла бы.
— Может, она как-то связала, что упала именно с тобой?
— Я-то тут причём? Это же не я решил рухнуть на ровном месте!..
— Ну, может быть…
— Бредятина.
Он морщился и говорил в сторону безапелляционным тоном человека, который чувствует, что не прав. И Маргарета сдалась:
— Ладно! Хорошо. Как ты собираешься её искать? И как она вообще?..
— Как, как… цапнула, заистерила и улетела.
— Погоди, цапнула? Макс, она что, тебя укусила? Надо сообщить в центр, это не шутки, нужно, чтобы они…
— Чтобы они что? Пристрелили её, как бешеную? Она не бешеная!
— Если виверна напала на человека…
— Она не напала.
— Тут же люди живут! Посёлок меньше в получасе лёту! На озере рыбаки! А если они…
— Ничего не случится. Она наверняка просто…
— Макс, ты головой ударился? Десять часов прошло! Она может быть… она вообще где угодно может быть! И если она…
— Не психуй, — грубовато сказал Макс.