— Мне кажется, — Макс усмехнулся, — я тебе нравлюсь.
Маргарета фыркнула, скосила на него взгляд и сказала вяло:
— Если кажется, молиться надо. И вообще, когда же ты свалишь наконец?
Он улыбнулся, склонил голову, тряхнул мокрыми волосами. Они сидели на порожке под неглубоким козырьком, и мелкий дождь по большей части шёл мимо, но влажность всё равно собиралась на коже каплями. Макс смахнул пальцами несколько, что бежали по щеке Маргареты и ощущались так болезненно похожими на слёзы.
Провёл от уха к подбородку. Руки у него были мокрые и всё ещё хранили в себе промозглый холод бочки с дождевой водой, но Маргарета всё равно прикрыла глаза и едва заметно потянулась за нехитрой лаской.
Потом он поцеловал её, осторожно и как-то обидно вежливо. Поверх шума плачущего леса — оглушительно-близкое чужое дыхание. Она раскрылась, лизнула коротко максовы губы, развернулась поудобнее… он, похоже, тоже куда-то поворачивался, потому что его нос больно клюнул Маргарету в уголок глаза.
Она отшатнулась, сбросила с талии шальные мужские пальцы. Картинно вытерла рот ладонью и сказала склочно:
— С каких это пор считается, что пожелание свалить — это флирт?
— О, — Макс заливисто рассмеялся, — это константа наших отношений, дорогая!
— Нет у нас никаких отношений.
— Ну, нет так нет.
Она оскорблённо ткнула его локтём в бок. Макс рассмеялся, а потом поцеловал снова, уже всерьёз, весомо, властно. Вжал в дверь, закрыл собой от серого неба, пил до одурения и нехватки кислорода. Тяжёлые руки, горячий язык…
Сперва Маргарета отвечала вяло, затем всхлипнула, поддалась. С чувством цапнула его за губу, удовлетворённо ощутив, как по привычному, хорошо знакомому правилу злость и раздражение превращаются в нём в совсем другие чувства. Если теперь провести пальцами по шее, зарыться в волосы нежно, а потом впиться ногтями как следует…
Макс перехватил её ладонь. Они оба дышали хрипло. У него глаза были потемневшие, ошалелые, как будто кое-кто давно не видел живой женщины и забыл, как всё это делается. Бедняга! Как же грустна должна быть его жизнь! Ну да ничего, здесь ему нетрудно помочь, было бы о чём беспокоиться. Достаточно дёрнуть вниз молнию, запустить ладонь под ткань, провести языком по пульсирующей жилке на шее и подождать каких-то пару мгновений, пока ему совсем сорвёт крышу…
Макс взялся ладонями за её плечи и легонько встряхнул. Прижался лбом к её лбу так, чтобы кончики носов соприкоснулись. И сказал вдруг:
— Я сержусь.
Лицо было так близко, что, чуть прищурившись, Маргарета могла видеть два его глаза как один, длинный и немного размытый.
— На меня? За что?
— За то, что ты умерла.
Девушка рассеянно потёрлась своим коленом о его:
ebooksa