– Вам не по душе идея?
– Конечно нет, – бросил ла-Тар и переплёл руки на груди. – Двуликая наделила нас свободой воли, а это означает, что нет ничего предопределённого. Открывать шкатулки или нет – решение каждого наречённого.
– Вы не верите, что у Неё есть план?
– Отчего же? Верю. Знаю, что есть. И в этом плане есть бесценные, которые помогают сохранять баланс.
– Им платят за открытие шкатулок, а они не ведают, что творят, и не несут никакой ответственности за свои поступки.
Владыка Северной реки скривил губы. Он даже не взглянул на Зурана.
– Отрицать божественное происхождение бесценных неразумно. У них – Её сила, и для чего-то она была им дана. Довольно. Эта тема заведёт нас в ненужную полемику. А нам ещё поставки мрамора обсудить надо.
Зуран хоть и не видел, но знал: отрицатели за стеной уже встали. Услышанного им было достаточно.
– Что ж, мне жаль, что опера вас разочаровала, – сказал он, чтобы потянуть время. Приближался эпилог, и всё должно было свершиться до последнего удара барабанов.
– Опера была прекрасна, пели восхитительно. Особенно те двое, что играли за мудреца.
– Двое? – не понял Зуран. – Мудреца играла одна актриса, Владыка. Вы не открывали глаз всю оперу?
– Ха, девушка, значит, да? – Ла-Тар повернулся к Зурану вполоборота. – Всегда восхищался женщинами. На что они способны, одна Двуликая знает. Поглядите на мою красавицу, видите?
Зуран нехотя посмотрел в зал. К его удивлению, место пустовало.
– Владыка, её там нет.
– Вы не туда смотрите, принц Зуран, – голос ла-Тара стал тише и серьёзнее. Он кивнул влево, Зуран выглянул, и ужас сковал тело.
Отрицатели были мертвы.
Зуран похолодел. Тонкое лезвие сквозь шарф коснулось его шеи.
– Как? – выдохнул Зуран, побоявшись пошевелиться.
Владыка Северной реки вздохнул, взял трость и приблизился.
– Видите ли, принц Зуран… – Ла-Тар поочерёдно дотронулся до век и вытащил из глаз какие-то тёмные пластинки. Поморгав, он посмотрел на Зурана, и тот вздрогнул. – Мне повезло. В этом мире я вижу только две вещи: свет и тьму. Зато вижу очень и очень хорошо.