В любом случае, весной произошла развязка. Билли разорвала помолвку и бежала в неведомые дали с тетей Ханной, оставив Бертрама в Бостоне разрываться между «мучительным отчаянием и беззаботной веселостью». Во всяком случае, так говорил Уильям. И вот, находясь во втором из этих состояний, он попал в ужасную автомобильную аварию, сломал руку и чуть не сломал шею. Он бредил и постоянно звал Билли.
Судя по всему, Билли это было неизвестно. Но неделю назад она вернулась домой и каким-то образом об этом узнала. Полагаю, ей сообщил Пит – старый дворецкий Уильяма. Что именно случилось тогда, я не знаю, но точно известно, что она под дождем потащила бедную старую тетю Ханну прямо к Бертраму в какой-то совершенно неподобающий час, и тетя Ханна ничего не смогла с этим поделать. Билли только твердила: «Бертрам любит меня». Тетя Ханна сказала, что если бы я видела лицо Билли, то поняла, что она отправилась бы к Бертраму, будь он на вершине Гималаев или на дне Китайского моря. Так что это, возможно, и неплохо – для тети Ханны, конечно, – что он нашелся дома, на собственном диване. Так или иначе, она к нему поехала, и через полчаса они невозмутимо сообщили тете Ханне, что собираются пожениться сегодня.
Тетя Ханна говорила, что она пыталась их удержать и убедить отложить свадьбу до октября (изначальная дата), но Бертрам был неумолим.
Когда он заявил, что женился бы на ней прямо завтра, если бы не новый закон о лицензиях, тетя Ханна бросила все попытки в страхе, что он получит специальное разрешение, пойдет к губернатору или к президенту или сотворит еще что-нибудь ужасное (какая забавная старушка эта тетя Ханна!). Бертрам сказал мне, что не сможет чувствовать себя в безопасности, пока Билли не будет окончательно принадлежать ему. Что она может что-нибудь прочитать, или услышать, или подумать, или получить письмо от меня (как будто меня кто-нибудь слушает) и снова разорвать помолвку.
Теперь она принадлежит ему, и я полагаю, что он наконец доволен, хотя, что касается меня, мое мнение ничуть не изменилось. Я все еще утверждаю, что они совершенно не подходят друг другу и что брак разрушит его карьеру.
Бертрам никогда не любил и никогда не сможет любить женщину долго. Но если уж ему так надо жениться, почему бы ему не выбрать милую, разумную домашнюю девушку, которая будет его кормить и обстирывать?
При этом мне очень нравится Билли, ты это знаешь, дорогой, но вообрази только ее в роли жены или, тем паче, матери! Билли – милая девушка, но она знает о настоящей жизни и ее трудностях не больше нашей маленькой Кейт. Я никогда не видела настолько же импульсивной, безответственной и не думающей о последствиях женщины. Она может чудесно играть на пианино и сочинять прекрасные песни, я с этим полностью согласна. А если мужчина голоден или потерял пуговицу?
Билли всегда жила своей собственной жизнью и долгие годы получала все, что хотела. Это плохая подготовка к браку, особенно к браку с человеком вроде Бертрама, который всегда жил своей жизнью и получал все, что хотел. Господи, что же случится, когда ни один из них не сможет получить желаемого?
И, между прочим, она принципиально не готовит. Какой в этом смысл?
Впрочем, они уже женаты, и тут ничего не поделаешь.
Ну и письмо я написала! Но мне очень хотелось с кем-нибудь поговорить, и я обещала тебе как можно скорее сообщить, как идут дела. Сам видишь, что моя поездка не возымела успеха. Я видела свадьбу, это правда, но я не сумела ее предотвратить или хотя бы отложить, хотя собиралась сделать либо одно, либо другое. Зачем бы еще я стала предпринимать эту утомительную поездку через полконтинента?
Увидим, что будет дальше. Что до меня, то я смертельно устала.
Спокойной ночи.
Вечно твоя,
Естественно, что этим вечером не только миссис Кейт Хартвелл размышляла о свадьбе. В доме Сирила, брата Бертрама, хозяин сидел за пианино, но видно было, где находятся его мысли, точнее, было слышно – из-под его пальцев лился свадебный марш из «Лоэнгрина» [18]. Казалось, вся комната наполнена благоуханием флердоранжа [19], нежным шепотом свадебной фаты и далекими отзвуками органа, возвещающего появление жениха и невесты.
В Гнезде тетя Ханна помогала Розе «приводить дом в порядок», как выразилась Мари. Она плакала над перчаткой, которую обнаружила на пианино Билли, но оплакивала она многое.
Она потеряла не только Билли, но и дом.
Конечно, за эту кошмарную неделю, полную спешки и непонимания, ничего не было сказано о будущем тети Ханны, но она сама все прекрасно понимала. Маленький домик на холме Кори был домом Билли, и ей он стал не нужен. Его, разумеется, продадут, и тетя Ханна отправится в очередные меблированные комнаты в пансионе, а не так-то просто переносить пансионы в одиночестве, когда столько лет провел в уютном доме вместе с Билли.
Неудивительно, что тетя Ханна рыдала и гладила маленькую белую перчатку. Неудивительно, что она, будучи тетей Ханной, набросила на себя очередную шаль. Сегодня даже июль казался тете Ханне промозглым.
И еще в одном доме свадьба Билли Нельсон и Бертрама Хеншоу занимала все умы и была главной темой разговоров. В апартаментах в Саус-Энде, где жили в двух комнатах Алиса Грегори и ее увечная мать, Алиса беседовала с мистером М. Дж. Аркрайтом, которого друзья обычно называли Мэри Джейн из-за тайны, столько времени окружавшей его имя.