– Уильям, я не могу, – повторила она.
– Билли же совсем ребенок, так что…
Впервые в жизни тетя Ханна кого-то перебила:
– Прости меня, Уильям, но она не ребенок. Она теперь взрослая женщина, и ей предстоит столкнуться с женскими тревогами.
– И почему бы не помочь ей в этом? – спросил Уильям, все еще весело улыбаясь.
Тетя Ханна не улыбалась. Минуту она молчала, а потом сказала, отведя взгляд:
– Уильям, первые четыре года моего брака были… были испорчены чужим человеком в доме. Я не хочу портить семейную жизнь Билли.
Уильям обмяк, и улыбка сбежала с его лица.
– Тетя Ханна! – воскликнул он.
Маленькая пожилая леди тоскливо вздохнула.
– Да, конечно. Ты удивлен. Мне не стоило этого говорить. Но все это дела давно минувших дней, и я хотела, чтобы ты понял, почему я не могу жить здесь. Это был старший брат моего мужа, холостяк. Он был всем хорош, и я уверена, что хотел только добра, но он мешал нам во всем. Я была молода и, наверное, упряма. В доме царило постоянное напряжение. Однажды он уехал на целых два месяца. Я никогда не забуду свободу и счастье, царившие в эти месяцы. Весь дом принадлежал нам. Нет, Уильям, я не могу. – Она встала и пошла к двери. Глаза ее были печальны, а лицо – искажено страданием, но вся ее хрупкая фигура выражала решимость. – Джон с Пегги ждут снаружи. Мне пора.
– Но, тетя Ханна, – беспомощно начал Уильям.
Она подняла руку, чтобы остановить его.
– Не убеждай меня, пожалуйста. Я не стану жить здесь. Но я, пожалуй, не буду запирать дом, пока не вернется Билли.
С этим она ушла, и Уильям изумленно наблюдал, стоя в дверях, как Джон помогает ей сесть в автомобиль Билли, который девушка и ее друзья называли Пегги, сокращенно от Пегаса.
Потом Уильям вернулся в дом и упал в ближайшее кресло, не переставая удивляться.
Какой загадочный визит! Тетя Ханна совсем на себя не похожа. Она ни разу не сказала «Святые угодники!», зато сказала многое другое. Честно говоря, он никогда не думал, что когда-то тетя Ханна была молода и была замужем. Хотя, конечно, когда-то это было так. А как она объяснила, почему не может жить тут?! Эта печальная история о чужом человеке в ее доме! Но она же не чужая! Она не назойливый брат мужа…
Уильям вдруг задохнулся и не стал договаривать мысленную фразу. Потом тихо вскрикнул и встал из кресла. Спунки, лежавший у огня, басовито мяукнул и испытующе посмотрел на Уильяма. Долгую минуту Уильям молча смотрел в желтые сонные глаза и наконец сказал четко и грустно:
– Да, Спунки, это так: тетя Ханна не брат мужа Билли, а вот я – именно он. Ты слышал? Я!
– Мр-р! – прокомментировал Спунки и свернулся клубочком.