Новая искра зажглась в глазах Аркрайта. Искра, которой хватило бы единого дуновения ветерка, чтобы превратиться в пламя.
– Алиса, – тихо сказал он, – вы хотите сказать, что с этой тигриной шкурой мне не нужно сражаться?
Она не ответила. Аркрайт протянул ей руку.
– Алиса, милая, я люблю вас уже столько времени. Могу ли я надеяться, что когда-нибудь, если я буду очень-очень терпелив, вы все же полюбите меня хоть немножко?
Она все еще не отвечала, потом медленно покачала головой. К сожалению, Алиса смотрела в другую сторону, потому что, увидь Аркрайт нежность в ее взгляде, он перестал бы быть таким серьезным.
– Ни капельки?
– Я не могу вас полюбить, – ответила она придушенным голосом.
– Алиса! – в ужасе воскликнул он.
Теперь Алиса посмотрела на него, и он увидел в ее глазах свет любви, которая так долго была спрятана.
– Не могу, потому что полюбила вас уже давно, – прошептала она.
– Алиса! – то же самое слово он произнес совсем по-другому. Теперь в нем слышался восторг и чудо настоящей любви.
– Алиса! – на этот раз он прошептал имя в маленькое бело-розовое ухо девушки, которую сжимал в своих объятиях.
– Я задержалась! – сказала Билли, открывая дверь. – Ой! – И она торопливо ретировалась.
Через добрых полчаса она снова появилась в кабинете. На этот раз о ее появлении предупредили звуки песенки.
– Надеюсь, вы простите мне столь долгое отсутствие, – улыбнулась она, входя в комнату, где двое ее гостей благопристойно сидели за шахматным столом.
– Но вы же сказали, что вас не будет минут десять, – вежливо напомнил Аркрайт.
– Да, конечно, – и Билли даже не улыбнулась, хотя он не увидел разницы между десятью минутами и пятьюдесятью.
Глава XXX
Рукою младенца
В конце концов со всем справился ребенок. И это было правильно и, возможно, ожидаемо. Разве не должен был Бертрам-младший показать своим родителям, что он не встал между ними, а наоборот, оказался драгоценными и священными узами, которые только крепче связали два любящих сердца?