– Ну же, давай! – Моник подтолкнула её к окну.
Справа что-то вновь громыхнуло, пол вздрогнул, будто рухнула часть стены.
– Моник! Сюда! – раздался до боли знакомый голос. И Женя снова неадекватно хихикнула, понимая, что у неё опять галлюцинации. Ведь Эдуара здесь точно быть не может.
Она повернула голову и увидела тёмный зев узкого проёма в стене, перед ним лежал опрокинутый стеллаж. Через него Роше буквально перекинул Моник, и та скрылась в проходе. За ней метнулась чёрная тень Мрака.
За окном взвыла сирена.
– Эжени!
Эдуар бросился к ней.
Лицо обеспокоенное. Сосредоточенное. Вертикальная морщинка залегла между бровями.
Он подхватил её. Прижал головой к своей груди, прикрывая, пряча лицо от пламени.
– Эжени, это я!
Она забилась в его объятиях.
– Успоко…
В этот момент глухо, словно выстрел, лопнула очередная банка. Мимо Жени что-то пролетело, Эдуар хрипло охнул и дёрнулся, упав вместе с ней. Локоть прострелила боль, щеке отчего-то стало тепло и липко, глаза заволокло алой пеленой, склеивающей ресницы, а на губах явственно ощутился металлический вкус крови.
Глава 33. Вихри зимней стужи
Плот из грубо сколоченных досок медленно плыл по течению чёрной реки. Над зеркальной поверхностью воды клубилась тьма, то там, то здесь закручиваясь в небольшие спирали вихрей. Порой вдали вспыхивали жёлто-зелёные огоньки и тут же исчезали, будто за движением плота следили глаза неведомых существ, что бесшумно крались по берегу, утопающему во мраке.
Удушливая тишина изредка вздрагивала резкими хлопками, тревожа гладь реки и качая плот. Женя подтянула колени к груди и съёжилась, не понимая, где она и куда плывёт.
– Эжени… – шелестело её имя, пролетая над непроглядной поверхностью воды, увязая в дымке или, наоборот, ударяя в спину зябким порывом ветра. – Эжени…
Река волновалась всё сильнее, заставляя хвататься за неровные кромки досок, будто хотела сбросить Женю в пугающую голодную тьму.