Луна костяной волшебницы

22
18
20
22
24
26
28
30

Я оборачиваюсь и вижу, что она смотрит на дальнюю стену шахты. На ней изображен Шато Кре. Грудь тут же пронзает укол боли. Я видел руины замка лишь издали. Но изображенный замок совсем не похож на руины. Он величественный, а его башни устремляются в небо. С одной стороны от него изображены бог солнца Белин и богиня земли Гаэль, а с другой – богиня ночных небес Элара и бог Подземного мира Тирус. Я сжимаю и разжимаю кулаки, чтобы успокоиться.

– Ее создал мой отец.

– Твой отец?

Аилесса поворачивается ко мне. И на мгновение у меня перехватывает дыхание. Я не могу отвести взгляда от ее больших красивых глаз, волнистых волос, пухлой верхней губы… Если бы я обладал талантом своего отца, то создал бы ее статую.

Наконец я киваю и прячу руки в карманы.

– Он был скульптором, и очень трудолюбивым. – Я киваю в сторону одиннадцати статуэток, которые сохранил после его смерти. – Папа продавал их на рынке, чтобы заработать нам на хлеб. И не мог позволить себе тратить деньги еще и на известняк, поэтому пробирался сюда и добывал его сам.

Взгляд Аилессы скользит по статуэткам, которые я расставил на выступе стены справа. Восемь из них – скульптуры богов, еще две – миниатюрные копии Бо Пале, а последние пять – изображения животных и морских существ.

Нежная улыбка касается губ Аилессы.

– Твой отец обладал невероятным талантом, Бастьен.

Глубоко в груди расползается тепло. А затем я вспоминаю, что отца убила одна из Костяных волшебниц, такая же, как Аилесса, и все внутри моментально стынет. Жажда мести, которую я так долго лелеял, не перестает терзать меня, но я больше не знаю, что с ней делать. Усевшись на пол напротив Аилессы, чтобы находиться от нее как можно дальше, я приваливаюсь к стене.

– Моего отца звали Люсьен Кольбер, – внезапно охрипшим голосом произношу я. – Кто-то из представительниц твоей famille когда-нибудь упоминал о нем?

Рыжеватые брови Аилессы сходятся на переносице. Она медленно качает головой и садится на пол напротив меня.

– Прости. Не все в моей famille говорят о своих amourés. А некоторые даже не стараются узнать их, прежде чем…

Она опускает глаза.

Я пожимаю плечами, словно это не имеет значения.

– Если они действительно выбрали моего отца, отправив его на верную смерть, то никто не должен им поклоняться.

В моем голосе вновь слышны резкие нотки, что очень меня радует.

Аилесса хмурится.

– Ты не должен так говорить.

– Ты серьезно? – бросив на нее мрачный взгляд, спрашиваю я.