– Нет, ну да ладно. – Надя хмурилась, но очень старалась скрыть это. – Может, я и не буду примой Большого, но все-таки хочу посвятить жизнь балету, например буду преподавать детям.
– Ну не всем же быть Плисецкими, верно? – Дима посмотрел на нее поверх учебника и подмигнул.
Паша покачал головой. Он знал, что Надину гордость лучше не задевать.
– Какая блистательная реплика! – тут же съязвила Надя. – Долго думал, как утешить?
Она поднялась и принялась складывать свои тетрадки в сумку, поджав губы.
– Надь, – начал Паша.
Она даже глаз на него не подняла.
– Надь, ну правда, – Дима тоже поднялся, – прости. Ты же знаешь, у меня беспутный язык, я не хотел тебя обидеть.
– Да, я знаю, – сказала Надя, – все нормально, просто надо уйти.
Паша в этот непринужденный тон не верил. Он хотел обойти стол и как-то остановить Надю, может, взять за руку. Даже уже сделал шаг, но Дима оказался быстрее. Он схватил Надю за плечи и заставил взглянуть на него. Паша сжал челюсти.
– Надь, я не хотел… Вот веришь, не хотел…
Она холодно ответила:
– Я верю! Отпусти, Дим. Да отпусти же! – уже громче сказала она, пытаясь высвободиться из его рук. – Да не нужно меня трогать!
Паша с силой дернул Димину руку.
– И что на тебя нашло? – спросил Дима, когда за Надей захлопнулась дверь.
– Она же просила отпустить ее!
– Да я ничего ей не сделал бы, Пашка! Ты что подумал! Я извиниться хотел!
– Все, забыли! – Паша мотнул головой.
Они снова сели за стол. Долго молчали, каждый делал вид, что читает.
– Честное слово, я не хотел ее обидеть! – снова заговорил Дима.